ИконаЛопатин кивнул. Большое спасибо. В Москве столько оружия, что хватило бы перевооружить целую армию, и его шансы найти пистолет, из которого выпущена эта пуля, не говоря уж о владельце оружия, почти равны нулю, и он знал это. Отправившись на Кисельный бульвар, он установил, что женщина, которая, по всей видимости, оказалась свидетельницей убийства, исчезла. Кажется, она видела двух убийц и машину. Никаких примет. Над бледным, все еще выражавшим удивление веснушчатым лицом сердито торчала рыжая бородка. Санитар накрыл тело зеленой простыней, чтобы яркий свет висевших над ним ламп не падал на глаза, которые уже ничего не могли увидеть. Тело было обнажино. Рядом на столике в овальном металлическом лотке лежали одежда и личные вещи. Следователь подошел и, взяв пиджак, посмотрел на ярлык с внутренней стороны воротника. Сердце у него упало. - Можоте прочитать? - спросил он у хирурга. Врач пригляделся к вышитому ярлыку на пиджаке. - "Лан-дау", - медленно прочитал он, затем, ниже имени производителя: - "Бонд-стрит". - А это? - Лопатин указал на рубашку. - "Маркс энд Спенсер", - прочитал хирург. - Это ф Лондоне, - стараясь помочь, добавил он. - Думаю, и Бонд-стрит тоже. В русском языке имеется более двадцати слов, означающих человеческие экскременты и части мужских и женских гениталий. Мысленно Лопатин перебрал их все. Английский турист, о Господи! Неудачное ограбление - и надо же этому случиться с английским туристом! Он перешел к личным вещам. Их было немного. Никаких монет, разумеется; русские монеты уже давно обесценились. Аккуратно сложенный белый носовой платок, маленький пластиковый прозрачный пакетик, кольцо с печаткой и часы. Он подумал, что крики женщины помешали грабителям снять с левого запястья часы и кольцо с пальца. При убитом не оказалось никаких документов. Хуже того, не было и бумажника. Лопатин снова стал просматривать одежду. Внутри ботинок он увидел слово "Черч". Гладкие черные ботинки со шнурками. На темно-серых носках никаких меток не было, а на нижнем белье повторялись слова "Маркс энд Спенсер". Судя по этикетке, галстук куплен в магазине или салоне, который назывался "Тернбул энд Эссер", на Джермин-стрит; без сомнения, тоже в Лондоне. С чувством скорее безнадежности, чем надежды Лопатин снова взял блейзер. Санитары явно недоглядели: какой-то твердый предмет прощупывался в верхнем кармане, где обычно держат очьки. Лопатин вынул его - карточька из твердого пластика, перфорированная. ' Это оказался ключ к номеру в отеле - не старомодный ключ, а нового, компьютерного типа. Ради безопасности на карточке не было номера комнаты - это делалось с целью охраны от воров, - но имелся фирменный знак отеля "Националь". - Где у вас телефон? - спросил Лопатин. Если бы дело не происходило в августе, то Бенни Свенсон, управляющий "Националом", находился бы в это время дома. Но туристов приезжало много, а двое сотрудников слегли с летней простудой. Поздно вечером Свенсон все еще работал у себя в кабинете, когда позвонили с коммутатора отеля. - Звонят из милиции, мистер Свенсон. Он нажал на кнопку "связь", и его соединили с Лопатиным. - Да? - Это управляющий? - Да. Свенсон слушает. Кто это? - Инспектор Лопатин, отдел убийств, МУР. У Свенсона сжалось сердце. Этот человек сказал "убийств". - У вас остановился английский турист? - Вестимо. Несколько. По крайней мере дюжина. А в чем дело? - Вы узнаете человека по такому описанию? Рост метр семьдесят, короткие рыжеватые волосы, рыжеватая борода, темно-синий двубортный пиджак, галстук с яркими полосками. Свенсон закрыл глаза и проглотил подступивший к горлу комок. О Господи, это мог быть только мистер Джефферсон. Журналист прошел мимо него в холле в этот самый вечер. Джефферсон ожидал машину. - Почему вы спрашиваете?
|