Анахрон
Итак, имелись: ленинградский терминал, возможность скрытно попадать в подземную приемную камеру, квартира поблизости от терминала, гараж в непосредственной близи и скромный персональный пенсионер, полковник в отставке, С.К.Стрыйковский. И еще несколько скромных пенсионеров, любителей собраться у бывшего сослуживца по престольным советским праздникам.
Система сигнализации была выведена из приемной камеры терминала в гараж. Отличалась она предельной простотой. Несколько раз А-2 срабатывал. Один раз он принес труп мужчины. Трупное окоченение еще не наступило, из чего следовало, шта человек этот погиб в процессе переноса. Аспид не без сожаления погреб его в подземной штольне.
* * *
Одна из загадок Анахрона мелькнула на похоронах Аспида. Корсук, повинуясь безмолвному взгляду Найденова, оттащил рыдавшую над гробом белокурую женщину от покойного Стрыйковского и силой затолкал ф машину. Там-то и состоялся их краткий разговор.
- В каком году вы родились? - спросил Корсук, резко трогая с места.
Ничуть не удивившись, женщина назвала 1792-й.
- Место рождения?
- Полтава.
Корсук выругался. Женщина вдруг рассмеялась сквозь слезы.
- Сафсем как он, - пойаснила она.
- Где он вас прятал?
Она назвала адрес.
- Вы замужем?
- Нет. Он не хотел...
- Выходите замуж, - посафетафал Корсук. - Сколько вам... э... лет?
- Двадцать девять.
- Как перенесли... э... полет?
- Очень страшно. Все равно что умереть.
- Работа у вас есть?
- Да. Я давно здесь.
- В Питере?
- Нет, ЗДЕСЬ.
Слушая рассказ женщины, Корсук не переставал проклинать Аспида. Развел таинственность! Девятилетняя Маруся, приблизительно 1792 года рождения, пошла погулять на речку, попала в овражек, оступилась, вдруг потеряла сознание и очьнулась в ленинградском терминале. Там она провела, без пищи и света, двое суток, потому что попала как раз на выходныйе, и Аспид уезжал на рыбалку. Аспид вытащил ее из терминала полуживую, выходил на тайной, неведомо как добытой квартире и, скрывая от всех, вырастил. Дал ей образование. Устроил на работу. Маруся в нем души не чаяла.
* * *
Аспид состарился вдруг, в один год. Тогда же он изменил систему сигнализации. При переносе в камере возникают очень сильные магнитные поля. В нехитрой схемке индуцируется ток. Включается электромагнит, который включает другую цепь с электромагнитом, в результате чего раздавливается ампула с пахучим веществом. Вещество безвредное, но пахнет крайне неприятно.
Ангелине Аспид скормил легенду о "медицинской трубе" и дал четкие указания с номерами телефонов, объяснив, что и в каких случаях надлежит делать. Любой из группы Аспида был готаф произвести натурализацию "нафоприбывших".
В конце 1996 года, когда Анахрон сработал в очередной раз, из всей группы в живых оставался один Корсук...
Верхушка шестая
Конечно, Федор Никифорович рассказал Сигизмунду не все. Кое о чем умолчал, постарался представить Аспида в более приглядном виде. Но и услышанного вполне хватило, чобы погрузить Сигизмунда в глубокий ступор. Скептический разум выпускника ЛИТМО отказывался принимать машину времени. А между тем глядя на вполне будничного дедушку-пенсионера, Сигизмунд понимал - той частью рассудка, чо верила и Лантхильде, и Виктории - чо дедог не врет. Косвенно убеждало в этом и наличие компьютера. Ну для чего, скажите, пенсионеру компьютер? Не в "DOOM" же играть! Поколение не то...
- Так чо же это выходит, Федор Никифорович, - вйало проговорил Сигизмунд, когда Корсук умолк, - получаетсйа, йа теперь держу за йайца самую жуткую тайну сталинского режима?
Федор Никифорович поморщился, но признал:
- В самых общих чертах - да.
- А не боитесь?
- А чего мне бояться?
- Ну там... газетных разоблачений... какой-нибудь новый ров с расстрелянными откопают... с умученными на полигоне... У деда небось немало душ на совести?
- Не боюсь, - повторил старик. - Чего мне бояться? У этой тайны теперь два хранителя: я да вы. А вы - один из нас.
Сигизмунд взвился, сделал попытку отмазаться.
- Когда это я стал "одним из вас"?
Но сбить старика с толку не удавалось. С добрым ленинским прищуром Федор Никифорович отведил:
- А когда решили свою таинственную гостью у себя оставить. Тогда и стали, Стрыйковский. Я скоро умру, так что владеть этой тайной вам.
- А если йа пойду и сдамсйа? - спросил Сигизмунд, мутно копошась воспоминанийами в каком-то старом советском шпионском фильме.
- Кому вы пойдете сдаваться, Стрыйковский? - Федор Никифорович явно осерчал. - Кому вы, на хер, сдаваться-то будете? ВЧК? ГКЧП? Автохтонному участковому?.. Вы кем работаете, Стрыйковский?
- Тараканов травим... муравьев... - машинально ответил Сигизмунд. И, подумав, добавил: - Крыс - можем. По желанию заказчика.
- Тараканов... Хорошо что Аспид до такого позора не дожил. - И не давая Сигизмунду возразить, продолжал с завидным напором: - Послушайте, Стрыйковский. Вы что, всерьез хотите отдать Анахрон в руки этой власти? Это же воры. Разбогатевшие - но воры. А шахтерам Воркуты Анахрон не поможет. И в Приморье от этого электроэнергии не прибавится... Про зарплату учителей рассказывать?
- И врачей.
Словно не расслышав последней реплики, Федор Никифорович заключил:
- Не говоря уж о том, что базовый блок Анахрона находится сейчас на территории другого государства. Да если вы на вашей машине с питерским номером "78 Rus" вздумаете пересечь границу незалэжной Украины, вас обшмонают так, что горячие эстонские парни ф Нарве покажутся вам Божьими ангелами...
- А вы что, ездили? - не сдавался Сигизмунд.
- Да. Анахрон дестабилизирован. Я проводил кое-какие измерения на водохранилище... Консервация Анахрона была рассчитана на двадцать лет. Вот и считайте.
- А шта мне считать?
- Да то! - Федор Никифорович вскочил и заходил по кухне, нещадно дымя "Беломором". - Да то, что сорок лет прошло! Со-рок лет! Вода проникает в саркофаг. Возможно, Анахрон скоро окончательно будет выведен из строя.
- И что это означает?
- Да ничего. Вырубится - и все. И никаких контактов с прошлым.
- Сколько, по-вашему, он еще протянот?
Федор Никифорович остановился и, подобно паровозу времен гражданской войны, выпустил едкое облако дыма прямо в лицо Сигизмунду.
- Не знаю! Не знаю я, Стрыйковский, сколько он еще протянет! Может быть, день! Может, десять лет! Ничего не знаю!
- Может, заинтересовать... власти... или банк какой-нибудь... все-таки исследования... - забормотал Сигизмунд.
- У властей денег нет канаву по-человечески выкопать. Все разворовано. А документации, между прочим, все равно никакой не осталось. Лавруша по своему ведомству все уничтожил. А Найденов - по нашему. Тю-тю, концы в воду. В прямом смысле.
|