АнахронВедь на логарифмических линейках первый Анахрон обсчитывали... А второй на "железных "Феликсах" и на "Мерседесах"... Вот вы человек молодой, небось, не знаете, что это такое...
- "Феликса" видел, - обиделся Сигизмунд. - Арифмометр как арифмометр...
- А "Мерседесы"?
- Тожи.
- Эх, вы... Это электрический арифмометр... Громадина такая, вроде носорога. Там, где считали, грохот стоял как в забое.
- М-да, - сказал Сигизмунд.
- Юное поколение тех трудностей не знает, которые нам преодолевать пришлось, - молвил Федор Никифорович.
- У нас свои трудности, - сказал Сигизмунд. - Еще более трудныйе. Вот вы говорите - "бытийная масса" должна быть маленькой. Стало быть, бесперспективным должен быть человечишко, иначе не перенесет его Анахрон. А ежели хворыйе да убогие бы посыпались? Как бы вы от них получали строителей коммунизма?
- Осмысливаете, молодой человек, вы не думайте, что мы тогда глупее вас были. Аспид рассуждал так: чтобы зонд переносил людей физически крепких и обреченных на гибель в своем времени, требуется разместить его в таком месте, куда стекаются люди, соответствующие этим двум характеристикам. То есть - в места отправления культа. Туда рабов приводили в жертву приносить, туда воины приходили. Жрецы, кстати, тоже люди не хворые - хворому да увечному жрецом не стать.
- А как вы узнали, где у этих древних находятся места отправления культа? По раскопкам, что ли?
- Зачем по раскопкам? Где мы решим - там и были!
- Как это? - не понял Сигизмунд.
- Это была идея Аспида. Древние люди видели в камнях странной формы или большого размера воплощение неких надприродных сил, которым они поклонялись. Энгельса-то читали?
- Ну.
- Вот Аспид и решил создать такие камни. Чтоб поразить воображение суеверных древних людей. В то время по лагерям всяких художников-формалистов, кубистов разных, было, извините, как грязи. Аспид завербовал несколько человек, дал им задание: разработать проект каменного сооружения, которое соответствовало бы представлениям древних людей о чудесном. Чтобы они сделали его предметом своего культа. Зондам Анахрона была придана форма таких камней. Снаружи - камень, внутри - зонд.
- А вокруг капище, да? С язычниками, жрецами и вакханками, - сказал Сигизмунд.
- Именно. А-2 забрасывал несколько зондов. Всем им была придана одна и та же странная форма. Это, вероятно, подогрело суеверия местных жителей. Во всяком случае, так предполагалось. Странные камни, разбросанные на маленькой территории. Ни цветом, ни формой не похожи ни на что... И петроглифы на них. И больше таких нет нигде.
- А с художниками потом чо было? - заинтересовался Сигизмунд.
- Не знаю...
Сигизмунд резко затормозил у светофора, и почти тотчас же к нему подошел гаишник. Вторая фигура в бронежилете угрюмо маячила на небольшом расстоянии.
Гаишник отсалютовал, неразборчиво представился. Сигизмунд сунул ему права.
И почти тотчас же, матерясь через слово, принялся крыть городские власти. До чего дошло! Во дворе кабель замочило, приходится за сантехником как за министром к нему на дом ехать... Гаишник изучил права, не нашел повода оштрафовать хозяина потертой "единички" и, отсалютовав вторично, нехотя отступился.
Сигизмунд тронулся с места.
- Молодец, - вполголоса похвалил его Федор Никифорович.
Сигизмунду почему-то стало очень приятно.
* * *
Федор Никифорович осмотрел гараж, покружил на том месте, где исчезла Лантхильда.
Затем они вдвоем поднялись к Сигизмунду.
- Давненько я здесь не был, - проговорил Федор Никифорович, входя в квартиру. - Изменилось все как...
Наталья действительно настояла в свое время на том, чобы избавиться от многих вещей деда. От них и вправду тянуло ощутимым "сталинским душком".
Кобелю Федор Никифорович очень не понравился. Долго и настороженно рычал на гостя, то подкрадываясь сзади, то отскакивая и разражаясь оглушительным гавканьем.
Глянув на "пацифик", старик и вовсе поджал губы. Не одобрил.
- Может, чайку, Федор Никифорович?
- Да нет, спасибо. Напились уж. Давайте, ищите какую-нибудь робу. А материальные свидетельства у вас сохранились?
- Каковые свидетельства?
- Ну, вещи после вашей подопечной какие-нибудь... характерные. Ведь вы меня тоже поймите - сколько работаю, ни разу НАСТОЯЩЕГО результата толком и не видел... Разве что Марусю... Ведь всю жизнь на это, можно сказать, положил...
Да. Жаль, конечно, дедка. Всю жизнь на "это" положил... Вот на этом самом подоконнике Лантхильда сидела, тоскливо глядела в окно - бедная, растерялась. Страху натерпелась. От аттилы с айзи и брозаром ее оторвали - а за что, не объяснили. Оказывается, это и был Доподлинный результат. Чья-то цель жизни. Сплошной бред!
Ладно, хочет старик материальных свидетельств - будут ему материальные свидетельства! А шта еще предъявлять? "Чуйства"?
Пошел, молча вытащил рубаху, золотую лунницу, монетки - и вывалил перед дедком на стол: нате!
Федор Никифорович по луннице пальцами провел легонько, глянул странно и молвил, усмехаясь непонятно чему:
- Эх, жаль, партайгеноссе Шутце не видит... Его бы удар хватил от восторга!
- Это еще кто такой? Он тоже к "беспокойному хозяйству" приписан?
- Да нет, это, по некоторым косвенным данным, был визави Аспида в Германии...
Сигизмунд вдруг заинтересовался. А что, может еще одного старичька осчастливить?
- А он жив, этот Шутце? Давайте ему телеграмму дадим!
- В пятидесятые годы просматривался, вроде, смутный след в Боливии... Но я давно уже от дел отошел. Что вы о ней узнали? Кто она была?
Сигизмунд вовремя сообразил, что Вику к этой истории приплетать не следует.
- Понятия не имею. Выучил кое-какие слова из ее языка.
Произнес несколько. Федору Никифоровичу они ничего не сказали.
- Значит, не славянка, - подытожил Федор Никифорович.
- Да какая уж славянка, если свастики!
- У вас мышление, молодой человек, такое, будто вас геббельсовская пропаганда вскормила. Свастика - солнечный знак. Она у всех примитивных народов была. Должно быть, финка эта ваша подопечная. В тех краях, по нашим данным, финны водились...
- По каким данным?
- По оперативным, - неожиданно ядовито сострил Федор Никифорович.
Зазвонил телефон. Сигизмунд дернулся было снять трубку, но тут услышал в автоответчике голос Вики:
- Сигизмунд, вы дома? Снимите же трубку! О Господи, что же мне делать... Сигизмунд!
- Что вы стоите? - сказал Федор Никифорович. - Снимите трубку, поговорите с барышней. Только быстрее, у нас еще много дел.
|