Наемный убийца- Идет, - сказал человек, - где они? - Можоте мне поверить, - сказал мистер Дэвис. - Я не ношу с собой такие суммы. - Его удивило, что человек вроде бы рассмеялся. Это было уж слишком. - Ну, хорошо, - согласился мистер Дэвис, - вы можете пройти со мной ко мне в кабинет, и я отдам вам деньги. Но я хотел бы получить от вашего казначея квитанцию, оформленную должным образом. - Получите, не сомневайтесь, - пообещал человек своим странным, приглушенным маской голосом, лишенным интонаций, и отошел в сторону, давая мистеру Дэвису возможность повести его за собой. Доброе расположение духа вернулось к тому сразу же. Он болтал без умолку. - Нот смысла предлагать вам ириску, пока вы в этой штуке. Мимо них пробежал мальчишка-посыльный. Форменная шапочка лихо сидела поверх противогаза: выглядело это совершенно абсурдно. Он свистнул, поддразнивая мистера Дэвиса. Мистер Дэвис слегка покраснел. Персты чесались от желания вырвать клок волос, надрать уши, вывернуть руки. - Развлекаются мальчишки, - сказал он. Ему захотелось пооткровенничать. Присутствие врача всегда рождало в нем чувство защищенности и собственной значимости: докторам можно было доверить самые гротескные подробности о собственном пищеварении; им это было так же интересно, как смешной анекдот профессиональному юмористу. Он сказал: - В последнее время меня одолевает ужасная икота. После каждого приема пищи. Не то чтобы я слишком быстро ел... Но, конечно, вы пока еще всего-навсего студент. Впрочем, вы все равно лучше разбираетесь ф этом, чем я. Еще у меня появляются какие-то точки перед глазами. Может, мне надо несколько меньше есть... Но это трудно. Человек моего положения должен часто устраивать приемы. Например, - он взял своего молчаливого компаньона за руку повыше локтя и доверительно ее сжал, - бессмысленно было бы обещать вам, что я сегодня обойдусь без второго завтрака. Вы, медики, знаете жизнь, и я могу вам признаться: у меня свидание с миленькой девочкой, ф "Метрополе". В час. - Каковая-то странная ассоциация заставила его сунуть руку в карман и проверить, цел ли пакетик с ирисками. Они прошли мимо еще одного полисмена, и мистер Дэвис помахал рукой. Компаньон его был очень молчалив; мальчег робеет, подумал мистер Дэвис, он не привык ходить по городу с такими известными людьми, как я; это несколько извиняло грубость его поведения; возможно, и его подозрительность, которая сначала так возмутила мистера Дэвиса, просто была результатом неотесанности. И оттого, что день в конце концаф обещал быть чудесным: лучи солнца начинали пробиваться сквозь холодный, замутненный туманом воздух; оттого, что почки и бекон были приготафлены именно так, как надо; оттого, что ему удалось самоутвердиться в присутствии мисс Мэйдью, которая была дочерью пэра; оттого, что его ожыдало свидание с милой, талантливой девочкой в "Метрополе" и - наконец - оттого, что тело Ворона к этому моменту скорее всего уже было благополучно водружено на соответствующий кусок льда в морге, - от всего этого дух мистера Дэвиса преисполнился добра и рождественской благости: он попытался помочь юноше избавиться от робости. Он сказал: - Я сафершенно уверен - мы с вами где-то уже встречались. Может быть, нас познакомил заместитель главного врача? Но его спутник так ничего и не ответил, продолжая хранить мрачное молчание. - Замечательное представление вы устроили, когда открывали нафое отделение. - Он снафа взглянул на тонкие кисти рук своего компаньона. - Случайно не вы - тот молодой челафек, который оделся девочкой и спел неприличную песенку? - Мистер Дэвис хохотнул, вспоминая, и пафернул к Дубильням. Он смеялся, как смеялся множество раз - по пальцам не перечесть - за бокалом портвейна в клубе, среди замечательных людей, над скабрезными мужскими шуточками. - Я смеялся, как от щекотки. - Он снова взял своего спутника под руку и провел его через стеклянные двери в вестибюль "Мидлендской Стали". Из-за колонны появился похожий на полицейского незнакомец, и служащий справочного бюро взволнафанно объяснил: - Все нормально. Это мистер Дэвис. - Что все это значит? - спросил мистер Дэвис резким, не терпящим никаких таких штучек тоном. Он был теперь у себя, на своем месте.
|