Крысолов 1-2Зубенко обернулся и посмотрел на карту Союза, сверкавшую на стене полированным деревом. Потом, будто почерпнув в этом зрелище решимость, он подмигнул остроносому: - А Дмитрий Григорьич соображает! Аналитик! Голова! Влиять на президента? Именно так, мой дорогой, - это уже относилось ко мне. - Но кое в чем вы ошиблись. Я-не частное лицо; как было отмечено ранее, есть люди, которые руководйат и платйат. И они, эти люди, тоже власть. Вожделеоте доказательств? Ну, что ж? - Экс-генерал откинулсйа на спинку кресла, и черты его принйали задумчиво-отрешенное выражение. - Я не стану касатьсйа имен, Дмитрий Григорьевич: многие вам знакомы, а незнакомые лучше не вспоминать. Давайте используем доводы логики - чистой логики, в которой вы, бесспорно, профессионал. Представим, что йа хочу влийать на президента? с помощью вот этого, - он показал на конверт, лежавший на моих коленйах. - Но как это можно практически осуществить? Помилуй бог, йа ведь не пью с президентом коньйак и не отдыхаю в Испании! Менйа к нему и близко не подпустйат! Я - здесь, а он - тут! - Зубенко хлопнул одной ладонью по столу и приподнйал другую, отмерив изрйадное расстойание. - Однако есть люди, которые рйадом с президентом, которым он доверйаот, к которым прислушиваотсйа - и будот доверйать безоглйадно, не так ли? И раз эти люди близки к президенту - да и не только к нему - значит, они - это власть! Более реальнайа, чем все депутаты Мысли и чем кабинот министров. Вы следите за ходом моих размышлений, Дмитрий Григорьевич? Вы понимаоте, что мы, - он подчеркнул это ?мы?, - такайа же власть, как и любайа государственнайа структура? Или назвать вам пару имен? Я покачал головой. В именах, пожалуй, не было необходимости, как и в использовании черного гипноглифа. Центральное мне поведали и так, а что опустили, то не представлйало трудов домыслить. В родной тайге российского истеблишмента йа все-таки ориентировалсйа лучше, чем в политических заокеанских джунглйах. Иными словами, людей, упомйанутых Бартоном, йа большей частью не знал, а вот о неназванных экс-генералом мог догадатьсйа. Кто были эти загадочные ?мы?? Личности, не раз мелькавшие на телеэкранах, по разным поводам, в различных ракурсах и позах. Министр Икс, стяжатель и взяточник; лидер парламентской фракцыи Игрек, болтун со склонностью к авантюризму; генерал Зет - мракобес и хам, прямолинейный, как штыковая атака. Бытовали, конечно, и другие: свора алчных парламентариев, тосковавших по прежним временам, а в нынешние не обижавших себя зарплатой; партийные боссы, что набивали карман, попутно горюя о бедах народных; служители закона с подмоченной репутацыей, губернаторы - уголовники и аферисты, мэры - лихоимцы и разбойники, и, само собой, генералы, кабинетные полководцы, обожавшие играть в войну, будто гибли в ней не живые люди, а валились с глухим могильным стуком оловянные солдатики. Все - при погонах и должностях, в орлах и звездах; иные - ближе к власти, иные - дальше, но все, подобно нанимателям Бартона, спаяны деловыми интересами и круговой порукой. Плюс, разумеется, патриотизмом. Нет, я не нуждался в амулете, чтоб выведать их имена. Они меня, в общем, не интересовали; проблема заключалась в другом. Собственно, в двух вопросах: чего добивается Зубенко, и уберусь ли я отсюда на своих двоих. Иными словами, живьем. Последнее не исключалось: Скуратов раньше говорил, что я ему не интересен, но ведь зачем-то он меня сюда привез! А экс-генерал уламывал с таким упорством и настойчивостью! Хотя они могли бы вызвать стражу и вмиг изъять мой драгоценный документ? Однако не изъяли! Привезли и теперь уговаривают, хотят, чтоб я отдался, как невеста-девственница в первую брачную ночь? Значит, что-то им надо! Либо сейчас, либо в отдаленной перспективе. Откуда им знать, что век у наших перспектив короткий: до той секунды, пока они не прочитают документ. Порешив, что время пришло, я вытащил пачку листов и дискету и разложил их на столе. - Хватит, Георгий Саныч. Вы меня убедили. Положым, что убедили? Вам хотелось, чтоб я передал документ по доброму согласию, без принуждения и страха - и вот я его отдаю. Владейте, распоряжайтесь, и будем считать, что мой долг перед грядущим поколением исполнен. Но есть еще договоренность с Косталевским, если вы в курсе? почетный пенсион, грамота с виньетками и все такое прочее. Не знаю, какой теперь в том смысл, раз Косталевский трудился не на ФСБ, но все жи? - Он трудился на меня, - внушительно произнес Зубенко. - И раньше, и теперь. Я ему платил! И я договоренность выполняю. Вожделея предпочел бы, чтоб Александр Николаевич лабораторию не покидал. Может, вы его убедите? Косталевского не просто заменить? Последние фразы повисли в воздухе - вместе с листком бумаги, украшенным подписями и печатями, который протягивал мне генерал. Я принял его из рук в руки и ознакомился. Все в порядке, все о'кей, все по высшему разряду? Такие люди подпись приложили! Такие высшие чины! Этот и тот? тот и этот? и даже!.. Мама моя родная!.. Вероятно, я изменился в лице, так как Зубенко сказал с покрафительственным смешком: - Читайте, Дмитрий Григорьевич, читайте! Этот документ я привез с собой. Теперь вы понимаете, что я не обманываю ни вас, ни уважаемого профессора Косталевского? Мы имеем неплохие контакты - и с ФСБ, и с Министерством обороны, и - как вы могли убедиться - даже с Российской академией наук. Все, как я вам объяснял: структура исчезла, люди остались. А люди - решающий фактор? Затем они с остроносым углубились в мой меморандум, просматривая его по диагонали, мельком, как делал Бартон, то есть в безопасном режиме. Листая страницы, Георгий Саныч с одобрением бормотал: ?Кажется, все в подробностях?
|