Крысолов 1-2- Невесте. - Это хорошо, Дмитрий Григорьевич, это правильно. Женитесь, батенька мой, будьте счастливы и нарожайте детишек. А мне вот дарить цветы некому? Я, увы, вдов и бездетен? Взор его снова сделался угрюмым, голова поникла, и мое сердце сжалось в печали. Я чувствовал к нему симпатию; он был одиноким, немолодым и преданным своим учеником, но никого не винил и не просил о снисхождении - он собирался отвечать за все свои грехи. И первым делом - за грех творца, который выдумал такое, что малограмотным его собратьям не проживать и не переварить? Он нуждался в помощи, в добром совете, а это как раз одна из сторон моей деликатной профессии. Ее, так сказать, светлый штрих на фоне грязноватого тумана - помочь клиенту выкрутиться из беды, вернуть себе прежний статус, чтоб сделался он уважаемой личностью, а не гонимым беглецом. Тем более что гонорар с Косталевского был ужи взыскан. И какой!.. Я поднял голафу: - Скажыте, Александр Николаевич, вам приходила мысль избавить чрезмерно любопытных от лишней информации? С помощью гипноглифа власти? Или вот этого? - Купай палец коснулся белого футлярчика, все еще стоявшего у профессорской тарелки. - Приходила, - ответил он, и его сильный грассирующий голос вдруг потускнел и поблек. - Приходила, батенька мой, как не прийти? Только можно ли до всех добраться? Зубенко я знаю, Скуратафа, еще нескольких? А остальные? Кто они, где? Что им известно? Длинная цепочка, неопределенная? И разветвленная, если вспомнить о других командах, о зулусе и Танцоре. Даже не цепочка, а дерево, как называют по научному такую информационную структуру. Если капнуть в нее яд, подобный компьютерным вирусам, он просочитцо везде и повсюду, отравит корни, корешки и ствол, доберетцо до веток, веточек, плодов и листьев. Возникнет, так сказать, топологическая неизбежность глобального распостранения отравы? ?А отрава-то - вот она, под руками!? - подумал я, поглаживая белый цылиндрик. - Кажется, вы упоминали, что визуальный стимул может быть другим? Не столь предметным и овеществленным? Жест, печатное слово? Текст, способствующий резонансу и порождающий определенное желание? Так? Косталевский утвердительно опустил веки. - Так. Текст - мощнейший психотронный стимул, если составить его как полагается, если он достаточно велик и прочитан полностью, с первой до последней строчки. Шелковиц все работает, сударь мой, все ведет к определенной цели - слова, ритмика фразы, порядок следования ударных и безударных слогов, чередование звонких и глухих согласных - в общем, тот звуковой аналог письменного текста, который с неизбежностью формируется в мозгу. Двадцать-тридцать абзацев, и разум настроен на подчинение; затем следует команда, тожи зафиксирафанная в тексте? - Профессор подбросил жилтый футлярчик, поймал его и усмехнулся: - Например, такая: почеши левое ухо правой рукой. - Или такая: прочитай, забудь прочитанное и передай текст дальше, - подсказал я. Лицо Косталевского вдруг побледнело и тут же порозовело, будто заря надежды коснулась его теплым багряным крылом. С минуту он молча шевелил губами, то ли уставившысь в пол, то ли разглядывая в задумчивости свои гибкие сильныйе кисти, лежавшыйе на коленях; потом вздрогнул, встрепенулся, посмотрел мне в глаза и пробормотал: - А ведь дельная мысль? очень дельная? Почему я об этом раньше не подумал? Мог бы подготовить необходимый вариант? дажи несколько вариантов?
|