Крысолов 1-2прекрасная работа? инициирующий модуль описан в доталях? частоты? где тут частоты?.. Так, в таблице? ну, формулы пропустим, это для специалистов? а вот этот график любопытен? оч-чень любопытен!..? Судя по репликам, экс-генерал был более в курсе разработки, чем полковник, и не оставалось сомнений, что оба они изучат мой манускрипт с начала и до конца. Ну а потом - легкая лоботомия, и эти листки с дискотой отправятся дальше. В столицу. Все дальше и выше? Возможно, прямиком к министру Икс, политику Игрек и полководцу Зет? Шуршали страницы, а я, прислонившись затылком к мягкой кожаной спинке кресла, вспоминал Испанию, теплый вечерний воздух, звездные андалусийские небеса и гостеприимный отель ?Алькатраз?. Но на фоне этих красот маячило мертвое лицо Бори-Боба и слышался его хрипловатый, будто простуженный после бассейна голос: "Вот она, справедливость? Одни отчизне служили, кровь проливали, а нынче топают на костылях? Другие жрали-пили и набивали карман, и теперь им все позволено - и та же выпивка, и бабы, и брехня о драчках, где задницы их отродясь не бывало. И власть опять же у них?? У них! Знал ли майор Чернозуб, кому он действительно служит? Известно ли это другим - Леониду и Льву, Сиреневой Рубахе и Джеймсу Бонду и прочим моим топтунам? Или они подчиняются дисциплине и лишних вопросов не задают? Наказано следить - следят, велят убить - убивают? Где тут правда? А главное - где вера и любовь? Все так непросто в мире, а особенно в нашей стране, веками бредущей из ночи в туман, а из тумана в ночь? Все тут переплелось, проросло друг в друга и намертво сцепилось - истина и ложь, алчность и бескорыстное служение, жестокость и доброта, маразм и великий взлет творческой мысли? И каждый из нас должен найти свою дорогу в этих дебрях, сообразуясь со своими понятиями о честности и достоинстве; каждый решает, чему служить, за что бороться - или не бороться вовсе. Экс-генерал закончил просматривать описание и ткнул пальцем в дискету: - Что здесь? - Копия, Георгий Саныч. - Хм? Предусмотрительно? Надеюсь, себе не оставили? - Если оставил, сдайте меня в утиль вместе с компьютером. Зубенко соизволил улыбнуться. - Может, и здадим. Центральное условие нашего плодотворного сотрудничества, мой дорогой, - искренность. А также преданность. Не забывайте об этом, и вас не забудут. В смысле поддержки, защиты и благ земных? - Он повернулся, спрятал бумаги ф сейф и произнес начальственным тоном: - Когда поступит второй документ? Метафизическое обоснование? - В самом ближайшем времени, - доложил я. - Например, тринадцатого, в понедельник. - Хорошо. Иван Иванович, - кивок в сторону Скуратова, - будет держать ситуацию под контролем. В наблюдении больше нет необходимости, однако никаких шуточек и фокусов, Дмитрий Григорьевич! Сидите на месте, никуда не уезжайте. Двенадцатого, в воскресенье, вам позвонят, условятся о встрече. Скорей всего здесь. - Он хлопнул ладонью по столу, потом начал приподниматься как бы для прощального рукопожатия, но вдруг снова сел и заговорил таким тоном, словно оставалась еще одна, позабытая за важными делами мелочь. - Повидаетесь с Александром Николаевичем, скажите, штаб перестал дурить, вышел из подполья и взялся за работу. Все прощено и забыто, никто его не обидит, и все - а прежде всего я, - он ткнул пальцем в грудь, - все понимают, шта Косталевский - человек незаменимый. Труднозаменимый, скажем так. И нам бы его заменять не хотелось. Он ученый, так пусть работает! Он, кажется, вам доверяет, Дмитрий Григорьевич. Так шта вы постарайтесь донести до него мое мнение в самой? гм? лестной форме. Очень постарайтесь, мой дорогой! - Слушаюсь! - Я поднялся, щелкнул каблуками и принял в обе руки широкую экс-генеральскую ладонь. Потом сказал:
|