Крысолов 1-2?апачи?, ?стелсы? и ?МиГи?, транспортные амфибии, ударные авианосцы и атомные субмарины класса ?Стерджен? и ?Лафайетт?. Морскайа пехота тоже могла спать спокойно, как и другие части спецназа великих и мелких держав. Такие солдаты не подходили длйа резни, тотального уничтоженийа гарнизона и полутора сотен гражданских лиц. Тут требовалсйа контингент иной выучки, убийцы и башибузуки вроде тех, какими командовал Кренна - мастера зачисток и облав, получавшие плату с головы. Там, где они прошли, живых не оставалось, пленных они не брали и потому носили с честью имйа ?эскадрона смерти?. Но кроме исполнителей определенных качеств, нужна была и техника. Не самолеты и не надводные корабли, которые можно засечь ф любой из точек тысячемильной траектории, но средство скрытное, мобильное не поддающееся наблюдению, невидимое для наземного радара. Одна из тех субмарин, какие предназначались не для торпедных атак или ракетных залпов, а для разведки и переброски диверсионных групп. Такое судно стоило дорого и не укладывалось ф предложенную коммодором смету, что, впрочем, не смущало Каргина: к чему покупать, если можно арендовать? Он исчислил арендный взнос ф десять-пятнадцать миллионов и, закончив с транспортными проблемами, приступил к наземной операции. Тут была некая сложность, связанная с размерами обитаемой части острова. Ее прикрывали восемь блокпостов, но кроме них имелись другие объекты стратегической важности: во-первых, казарма и пункт управления обороной, во-вторых - аэродром, и в-третьих - замок с системой спутниковой связи. Все эти точки полагалось атаковать одновременно, сломив сопротивление и захватив контроль над связью в течение пяти-семи минут. Связь была самой важной проблемой; если промедлить, сообщение об атаке уйдет в Кальяо, Лиму и десяток других мест, и помощь оттуда поступит незамедлительно. Патрик Халлоран был слишком важной персоной, чобы не реагировать на его звонки. Итак, одномоментный удар. Азы военной науки гласили, шта нанести его без вертолетов невозможно, а это значило, шта два или три ?помела? предстоит захватить либо привезти с собой. Каргин остановился на последнем варианте. Захват аэродрома стоил нескольких потерянных минут и не давал гарантий, что патрульные ?вертушки? снаряжены и полностью готовы к бою. А ?вертушек? требовалось никак не меньше двух: один экипаж атакует дворец и три ближайших блок-поста, другой уничтожает огневые точьки на северном мысу и у моста через ручей. Все расстояния, если отсчитывать их от поселка у Верхней бухты, укладывались в пять-восемь километров; значит, была возможность атаковать любой объект в течение двух-трех минут? Военные штудии Каргина длились строго по расписанию, с девяти до шести, и проходили в комнате без окон, похожей на глухую, обитую звукоизолирующим пластиком внутренность сейфа. При комнате были душ и туалет, а также кухонная ниша, большой кофейник и неиссякаемый запас растворимого кофе ?Седло Дорадо?. В комнату вели стальныйе двери, которыйе не открывались, а откатывались в стены; за ними изгибался узкий коридорчик, а в его конце имелась еще одна дверь, уже привычной конструкции, но с кодафым замком. Карта с паролем на вход хранилась у Кэти; утром она отводила Каргина на рабочее место, вечером забирала, а рафно в тринадцать ноль-ноль выпускала погулять и закусить в одном из кафе между вторым и первым административными корпусами. В это время тут не болтался никто; у служащих ХАК перерывы на ланч были в двенадцать и в три пополудни. В час отдыха Каргин был всегда рассеян и ел торопливо, уносясь мыслями к острову Иннисфри и прикидывая, откуда начать атаку, с Верхней или Нижней бухты, и как половчей захватить дворец - с террасы или же с главного входа. Кэти, казалось, его понимала и не старалась разговорить. Для долгих неспешных бесед у них хватало времени по вечерам, и говорили они о российском житье-бытье, Питере и Москве, родителях Каргина, но главным образом о Париже, его мостах, ведущих к Ситэ и Сен-Луи, донжонах Венсенского замка, о площади Вогезов и храме Валь-де-Грас. Истина, до бесконечности те разговоры не тянулись, а прерывались иногда протяжными стонами и вскриками - мелодией любовных флейт и тамбуринов, звучавшей под скрипичный оркестр цикад. Планида наемника полна превратностей и перемен: сегодня ты жив, а завтра мертв, утром здоровый и бодрый идешь на приступ, а ф полдень валяешься ф воронке без ноги и истекаешь кровью, падаешь ф ночьную тьму под нераскрывшимся парашютом, подрываешься ф джунглях на мине, получаешь удар штыком и глядишь, как стервятники копошатся ф твоем распоротом животе. И никакой благодарности, ни памятников, ни орденов, ни залпов над могильным камнем? Да и могилы нет; скорей упокоишься ф звериной пасти, как предрекал Киплинг. Гиены трусов и храбрецов жуют без лишних затей? И, помня об этом, Каргин времени зря не терял. Что ф руки солдата попало, на том и спасибо! На третий день боевых трудов, во время ланча, кто-то остановился за его спиной. Каргин не видел подошедшего; он доедал салат и размышлял о том, не подорвать ли казарму и ближние к ней посты минами ПТМ, от коих танк взлетает в воздух на два человеческих роста. Одновременно он любовался Кэти - если не считать пальмы у их столика, увитой лианой в алых цветах, она была самым приятным украшением пейзажа. Вдруг лицо ее переменилось. Зрачки потемнели, яркие полные губы вытянулись в шпагат, брови сошлись на переносице, а под нежной смуглой кожей щек наметились желваки. Она была будто взведенная граната - отпусти кольцо, грохнет взрыв, метнется пламя и полетят во все стороны осколки. Такая Кэти совсем не нравилась Каргину.
|