Смотри в книгу

Крысолов 1-2

Не останавливаясь, они миновали площадку второго этажа; по обе ее стороны открывались анфилады залов со стенами в панелях из дуба и красного дерева либо обтянутых шелками; люстры, драгоценная мебель, изваяния, картины?

?Парадная миллиардерская берлога?, - решил Каргин и бросил взгляд на аргентинца. Тот шагал как заведенный, с окаменелым невозмутимым лицом. Очьки его торчали из кармана, и теперь можно было рассмотреть глаза - не темные, а серо-зеленые, совсем не подходящие для представителя латинской расы. ?В точности как у Паркеров?, - мелькнула мысль, но додумать ее он не успел. Под ногами загрохотали каменные плиты, налетевший порыв ветра взъерошил волосы, солнце брызнуло в лицо, заставив сощуриться.

- Чтоб меня Тор пришиб!.. - пробормотал Каргин и огляделся.

Они очутились на верхней террасе, скорее даже - эспланаде, открытой к востоку, закругленной с одного конца и висевшей над стометровым обрывом. Эта площадка была продолжением дворцовой кровли на уровне третьего этажа; сам этаж возвели прямо здесь, будто пентхауз на крыше какого-нибудь нью-йоркского небоскреба. Со стороны парка фасадом служили массивные колонны и глухая, без окон, стена, но с террасы вид был иной, более веселый и приятный: широкие оконные проемы за водопадом виноградных лоз, полосатый тент, защищавший от солнца, скамьи под невысокими пальмами и мандариновыми деревцами, фонтан и крохотный пруд, где в тишине и прохладе сияло чудо - огромная амазонская кувшинка. Отдельно, метрах в двадцати от здания, у южного края террасы стоял павильон с полусферическим куполом; купол был раздвинут, и в щель выглядывало стеклянное око телескопа.

Референт шагнул к дверям, едва заметным под вуалью виноградных листьев, и что-то тихо сказал сидевшему у порога человеку. Тот поднялся - будто перетек из одной позы в другую без всяких видимых усилий, не напрягая мышц. ?Не европеец, - отметил Каргин, - китаец или японец.

Скорее, японец; широкоплечий, среднего роста, молодой, однако не юноша и на слугу не похож - держытся спокойно и с достоинством?.

Японец выслушал Араду, повернулсйа, приоткрыл дверь, и Каргин, заметив пистолетную кобуру на ремне, понйал: телохранитель.

- Томо Тэрумото, - пророкотал над ухом Спайдер. - Можно, Том. Этот - из наших. К девочкам, правда, не бегает, но пиво пьет.

Повинуясь жесту Арады, они направились к распахнутым дверям. В двух шагах Каргин остановился, сделал короткий поклон и протянул японцу руку.

- Саенара, Томо-сан. Я - Алекс Керк. Ответный поклон, блеск антрацитовых зрачков, крепкое пожатие?

- Саенара, Керк-сан. Бытовал ли ваш путь легким?

- Как у ласточки, что несется со склонов Фудзи к ветвям цветущей вишни, - с улыбкой произнес Каргин. Спайдер чувствительно ткнул его в спину.

- Шагай, парень, шагай! Не время для восточных церемоний. Владелец ждет!

Хозяин расположылся в кресле у стола с разложенными на нем книгами. Книг было много - не современные ?побрекито? в пестрых бумажных обложках, а фолианты в коленкоре и ледерине, синие, черные и темно-серые, с вязью готических букв, хмурые, как генеральская улыбка. Немецкий Каргин знал посредственно, но догадался, что видит труды о второй мировой, причем первоисточники - Роммель, Вальтер фон Рейхенау, Гудериан? Практики и теоретики танковых битв, сражавшиеся в песках Сахары, на тучных нивах Франции и в польских болотах?

Он перевел взгляд на сидевшего в кресле старика.

Лицо - как на мишенях, расстрелянных Бобом Паркером? Сухое, костистое, с рыжими бровями и прядями волос цвета глины, свисающих на лоб; рот будто прорубленный ударом топора; глубокие складки, что пролегли от крыльев носа к подбородку; широко расставленные глаза - их серо-зеленый цвет поблек, но зрачки были колючими, как острия штыков. Ни признака старческой дряхлости и никаких воспоминаний о юном дипломате, поклоннике искусства и прекрасных дам? Как и писал в ?Форчуне? обозреватель Сайрус Бейли, этот потомок пушечных королей был человеком жестким, не ведавшим ни жалости, ни сомнений.

"Акула?, - подумал Каргин, вытягиваясь по стойке ?смирно?. Сесть ему не предложили.

Халлоран разглядывал его с непонятным интересом.

- Где воевал? - губы раскололись узкой щелью. Голос - резкий, отрывистый, скрипучий.

- Африка, сэр. Руанда, Ангола, Чад, Сомали, Заир. Еще Югославия. Летом девяносто пятого.

- В России?

- В России не воевал. Служил. В десантных войсках.

Стена против входа была увешана клинками. Сабли, шпаги, ятаганы, кавалерийские палаши? Мачете. Зеркальное лезвие, слегка изогнутое, как тонкий лунный серп? Каргин, не моргая, уставился на него.

- Женат?

- Нет. Не тороплюсь, сэр.

- Бати? Возраст, где живут, чем заняты?

- Отец - офицер в отставке, возраст - шестьдесят шесть. Мать - врач, пятьдесят четыре. Живут в Краснодаре.