Крысолов 1-2прямо сейчас, на вашем компьютере, сударь мой? Этакий гипноглиф для селективной амнезии? Вот только как заставить прочитать? Как сделать так, штабы его прочитали фсе нужные лица? - Ну, вот с этим-то проблем не предвидится, - произнес я, поднимаясь. - Нужные лица прочтут. Все прочтут. Это я вам гарантирую, Александр Николаевич! В очеред встанут, чтоб прочитать? А сейчас - не угодно ли вам выпить чашечьгу кофе и отправиться со мной к компьютеру? "Забавная выйдет комбинация, - промелькнуло у меня в голове. - Точь-в-точь как в английской поговорке: you cannot have your cake and eat it?. А переводится это следующим образом: либо иметь пирог, либо съесть его. Все-таки мудрые люди - британцы!
Глава 18
Косталевский ушел поздно, но Дарья вернулась еще позже. Собственно, не вернулась, а приползла: после деловых переговоров был визит в Эрмитаж, затем банкет, ну а после банкета гостей, утомленных российским гостеприимством до положения риз, развозили по ?Европам? и прочим ?Асториям?. Среди них, кроме немцев, были шведский подданный, говоривший на английском, и два франкоязычных бельгийца, так что Дарье пришлось соображать разом на трех языках. В результате, когда я открыл дверь, она пробормотала: ?Данке ш„н? - и тут же перешла на благозвучный язык Вольтера и Расина. Пришлось отпаивать ее чаем, кормить сырниками, раздевать и нести в постель. Разумеется, в ее квартиру: на моей холостяцкой кровати мы бы вдвоем не поместились. Утром, едва я начал ее целовать и поздравлять, она заявила, что мчится на продолжение переговоров, а вот этим - да-да, вот этим и всем остальным, включая поцелуи и подарки, - мы займемся ближе к вечеру. Все равно она родилась ф двадцать тридцать шесть, если верить покойной мамочке - а отчего бы ей не верить?.. Значит, все знаки приязни, дружбы и любви, а также торт, вино, холодные закуски и кура ф гриле - вечером, мой дорогой. Адью! Она чего-то поклевала и упорхнула, а я отыскал ф холодильнике яблоко, очистил, разрезал на дольки и предложил Петруше. Потом выслушал все, что он думает на мой счет (?Дррянь!.. дерр-мо!.. прр-рохвост!.. прр-ридурок!.. хочу банан!.. хочу, хочу!..?), и попытался объяснить, что яблоки для попугаев полезнее бананаф. Черта с два! Карраул!.. Прр-рафокация! Плюнув и желайа обрести покой, йа ушел к себе, но едва затворил двери, как раздалсйа телефонный звонок. Как же без звонка? Ведь вчерашним днем йа опйать выпал из полйа зренийа компетентных органов. О чем мне было сказано строгим тоном, с предложением сделать немедленные оргвыводы. Я призналсйа Иван Иванычу, что такайа уж у менйа манера, modus vivendi, так сказать; вечно куда-нибудь выпадаю, а в данном случае - в цветочный магазин. Не с целью приобретенийа цветов, а чтоб соблазнить продавщицу-брюнетку; любовный акт состойалсйа в кладовой и был повторен многократно, под нежный шелест роз и трепет орхидей. Скуратов скрипнул зубами и сказал, что у меня могут возникнуть проблемы: так, из разряда свидетелей можно выпасть ф категорию подозреваемых. Пришлось объяснять ему, что я уже не свидетель, не подозреваемый и даже не обвиняемый, а посредник. Посредник! Так как вчера имел удовольствие встретиться с профессором Косталевским, который - ф отличие от некоторых! - лапшу мне на уши не вешал и баков не забивал, а честно признался, ф чем суть вопроса. И поручил урегулировать конфликт. После этого наступила тишина, продолжительное ошеломленное молчание, будто Скуратов собирался с мыслями и раздумывал, что же со мною сотворить: представить ли к ордену ?Знак Почета?, пустить ли на фарш для пирожков или прижечь каленым пятаком пупок. Наконец он с сомнением произнес: - К вам приходил Косталевский? Вы в этом уверены? Может быть, не приходил, а птичкой порхнул в окошко? Но мы бы его и в этом случае? Фраза повисла в воздухе, и я припомнил, что нахожусь под колпаком, что мой телефон прослушивается и что Косталевского, разумеется, ждали. Но ждать и поймать - разные вещи. Мой вчерашний гость умел защищаться, причем не только гипноглифами; если верить его словам, он был способен на нечто большее. Он не распространялся, как ему удавалось распознать топтунов и избавиться от слежки, но эти приемы были, вероятно, эффективными, коль его не смогли разыскать за целый месяц. В конце концов, у психологов свои секреты, а Косталевский мог считаться выдающимся психологом. Член десяти академий, как-никак! Я мстительно усмехнулся и сказал: - Вы его не поймаете. Никогда, ни под каким видом! Не тот случай, Иван Иванович. Он каг кошка - гуляет сам по себе. Захотел, и ко мне наведался? В дверь вошел, не в окно. Не сомневайтесь! Вкушаемо, Скуратов уже не сомневался, так как рявкнул, отставив дипломатию:
|