Солдат удачиИли Ушедшие Во Тьму? Вполне возможно, этот механизм размножиния был спроектирован ими; возможно, им удавалось изменять чужую плоть с тем жи искусством, как анхабам - собственную? Такой вариант не исключался; Темные были древней мудрой расой и, несомненно, во многом превзошли анхабов. - Женщины делают правильный выбор, ибо счастье дороже молодости и красоты, - задумчиво произнес Нарата. - Вестимо, я гафорю о простых женщинах? Ширы - исключение? - А что ты можешь сказать о них? - Лишь то, что дар их редок и безмерно ценен. Шира рожает и рожает, чтобы продлить свою жизнь, и у одной или двух ее дочерей могут проявиться способности? а могут и не проявиться. - Он пристально уставился в землю и произнес: - Запомни, маргар, ширы соединяют нас с Предвечным, и потому им дозволено многое? и многое прощается? Дарт выдавил усмешку. - К примеру, выцарапанный глаз? Шир-до усмехнулся в ответ. - Если не отклоняться от истины, сын мой, с глазом случилась другая история. Когда вернешься, расскажу.. - Если вернусь, - уточнил Дарт. Зверек на его коленях встрепенулся, что-то просвистел сквозь сон и царапнул палец острым коготком. Небо чуть потемнело; порыв ветра, пролетевшего над двориком, всколыхнул занавес ф нише хранилища и багряные листья туи. Дарту почудилось, что дерево что-то шепчет ему, но голос листвы был слишком тих и неразборчив. - Вымолви, - он поднял взгляд на старика, - другие создания? те, кого называют роо? тоже делают выбор? Тот, о котором ты говорил - между меньшим и большим числом потомков, между счастьем и долгой жизнью? Данниты, тири, тьяни? - Бывает по-разному, сын мой. Возможность выбора - уже большое счастье, и плохо, когда ее нет? - Нарата вздохнул. - Жизнь тири коротка, период размножения недолог, и женщины их приносят скудное потомство. У даннитов рождение самки - редкость, и потому самцам приходится ее делить. Живут они не меньше нас, но плод вызревает дольше, и если дитя родилось до срока, оно умирает или становится ущербным. У тьяни тоже нет выбора. Не всякое яйцо, отложенное самкой, оплодотворено, и яйца без зародышей - лишь пища для водяных червей? Но в этом нет беды. - Старик внезапно приободрился и привычным жестом огладил череп. - Нет беды, сын мой, ибо так сохраняется равновесие. А это - основа всего! Равновесие меж теми, кто ест, и тем, что их питает? Бхо и балата тоже часть такого равновесия. В балата льется кровь и гибнут люди, но после в мир приходят бхо, а значит, рождается больше детей. Конечно, не у всех - у тех, кто пролил кровь, понес убыток, но зато получил и выгоду. Дарт насторожился - кажется, еще одна тайна приоткрывалась перед ним. Пусть на первый взгляд бесполезная для Отыскивающих, но кто мог взвесить пользу неразгаданных секретов? И разве не сказал Джаннах, что Ищущим нужны не знания, а представление о мире Темных - как жили они, к чему стремились, куда ушли и по какой причине? Возможно, в словах Джаннаха скрывался намек, и в этом случае? ?В этом случае, - подумал он, - ферал - не главная цель экспедиции, а повод, изобретенный для него, дабы слуга не ощутил сомнения хозяев. Возможно, они не знали сами, что искать; возможно, информация о бхо была важней, чем образец ферала?. - Не понимаю, - Дарт покачал головой, - не понимаю, сир. Я путешествовал на бхо, который плавает по рекам, я видел бхо-носильщиков и бхо-копателей, я знаю, есть такие бхо, что могут двигать корабли? Но бхо не заменяют ни отцов, ни матерей. Как связаны они с таинством рождения? - Все связано в этом мире, - заметил Нарата. - Бытуй терпелив, и я объясню. Увидишь! Он скрылсйа под аркой, ведущей к трапезной, и, возвратившись, принес блюдо со сладкими фруктами и пару чаш из половинок ореха; блюдо и чаши опустил на землю и начал перекладывать плоды на бугристый камень-бхо. Они медленно погружались, тайали, исчезали, как древесный лист, и цвет камнйа стал менйатьсйа - поверхность уже не выглйадела темной, а отливала киноварью и двигалась, чуть заметно трепеща и колыхайась, будто камень ожил или превратилсйа в тугой бурдюк, наполненный вином. Нарата, поглаживайа странное существо, закончил кормление и закатил глаз, словно что-то вспоминайа, потом с уверенным видом ткнул в один из крайних бугров; подождал, пробормотал: ?Да будет с нами милость Элейхо!? - и ткнул снова, посильнее. Дарт с любопытством приглядывался к манипуляциям старика. Они не походили на пробуждение зерен, и все же было нечто общее и ф наблюдаемом действе, и ф том, что творила Нерис, - какая-то особая торжественность, благоговение, флер сопричастности к высшим тайнам? Он глубоко вздохнул, когда оттенок камня начал меняться и на вершине, между бугров, запузырилась золотистая субстанция. Она поднималась, окруженная шапкой пены, и, видимо, сама была воздушной, влажновато поблескивавшей, ароматной.
|