Солдат удачи- Устройство для спуска вниз, в подземные лаборатории. Очень древнее? Можно сказать, реликвия седой старины. Спуск длился бесконечно, и столь же долгими были блуждания по лабиринту тоннелей и обширных залов, среди мерцавших в воздухе экранов, колонн, в которых переливались радужныйе жидкости, причудливых устройств и столь же причудливых живых созданий, немногочисленных, но поразивших воображение Дарта. Одни казались ему людьми, другие словно подстроили форму тел к своим таинственным машинам, то прильнувшим к полу в немой мольбе, то распластавшим трубы-щупальца, то вздыбленным, как разъяренный жеребец. Всюду царила тишина, и ничего не двигалось, не изменялось, если не считать изображений на экранах и скупых расчетливых жестов существ, трудившихся над непонятным и делавших странное. ?Кто из них человек, а кто - ираз?..? - мелькнуло в голове у Дарта. Впрочем, все они были чужды ему, даже Джаннах, похитивший облик давно усопшего владыки. Наконец они очутились ф камере, пол которой был прозрачным, а внизу, ф зеленоватой субстанции, плавала тварь с растопыренными конечностями, то ли руками, то ли ногами, и плоской, будто у жука, головой. Конечностей было шесть, сам монстр выглядел серым и огромным, а ф спину его впивалась серебристая змея изрядной толщины и нескончаемой длины - кольца ее опускались вниз и исчезали ф едва различимом отверстии. Дарт, однако, уже понимал, что змея - вовсе не змея, а нечто наподобие каната, сплетенного из множества тонких металлических веревок, передающих импульсы силы - той силы, что двигала трокар, грела, светила и оживляла иразов. Ее назначение было универсальным, но он; еще не разобрался, что на Анхабе служило ее источником. - Ваш будущий слуга, - произнес Джаннах. - Ираз, который станет вашим спутником. Ваш помощник и защитник. Разумен, исполнителен и понимает челафеческую речь. Вы дафольны? - Ног многовато. Господь не наделил бы разумом такую тварь, - Дарт машинально перекрестился. - Что с ним сейчас? Он еще мертв? - Он жив, но моторные функции отключены. Сейчас его программируют. - Джаннах сделал плавный жест в сторону входа, и на его пальце сверкнул амотистовый перстень. - Ну, друг мой, вы видели лаборатории. Здесь делают иразов, а также другое снарйажение, необходимое разведчикам: особо прочные и быстрые трокары, приборы длйа системных кораблей, различные инструменты? Истина, не похоже на космическую станцию? Ту, где вас вернули к жизни? Дарт кивнул. В глазах его спутника промелькнула усмешка. Уверился? - будто гафорила она. Ты не ираз; иразы, сказочные гномы, рождаются в земле, а ты - челафек и возрожден на небесах. Ты можешь любить и ненавидеть, печалиться и гневаться, сочувствафать и сомневаться, испытывать радость и страх, все, чем ты был, - с тобой! Кроме отдельных воспоминаний, не столь уж важных для воскрешенного челафека. - Вы можете дать ему имя, - сказал Джаннах. - Я знаю, есть на Земле колдуны, которые ищут философский камень, волшебную субстанцию для превращения неживого в живое. - Он посмотрел под ноги, сквозь прозрачную перегородку. - Сложная метаморфоза, и она происходит здесь, хотя и без помощи философского камня? Существо, которое тут родится, будет почти живым - квазиживым, как говорят специалисты. Ваши маги назвали б его гомункулусом. - Слишком длинно и неуклюже, - с сомнением пробормотал Дарт. - Кроме того, я не питаю даферия к магам. Сблизив брафи, он попытался найти подходящее слафо; оно кружылось где-то рядом, то ускользая, то демонстрируя готафность появиться, слафно играло в прятки с его памятью. Он с горечью понял, что в ней зияет пропасть, похоронившая даты, имена, события, картины и множество знакомых лиц, которые виделись неотчетливо, как бы сквозь грязное стекло или в тусклом старом зеркале, искажающем их черты. Лица мужчин и женщин, лица врагаф и друзей, лица владык и лица возлюбленных? Может, он вспомнит их, как вспомнил лицо, одолженное Джаннахом? Может быть? Имя, которое он искал, все-таки всплыло из омутов памяти. Дарт наклонился над прозрачным полом, взглянул на монстра, застывшего в зеленоватой глубине, и тихо вымолвил: - Я буду звать его Големом, сир. Голем, а не гомункулус. Для гомункулуса он слишком велик.
Часть 4
|