Солдат удачиСлезы Нерис высохли, пунцовый рот приоткрылся. - Что такое "рыцарь"? - Благородный воин, поклоняющийся жинской красоте, - с улыбкой пояснил Дарт. - Ты находишь меня красивой? - Несомненно, моя госпожа. Я думаю, ты самая прекрасная из шир Трехградья - по обе стороны этой реки. Да что там - реки! По ту и по эту сторону Диска! Ее серые глаза кокетливо сощурились - верный признак, чо лесть упала на благодатную почву и чо взойдед она пышным и сладким посевом. Рано или поздно, но взойдет. Однако не сейчас. Повернув головку, Нерис взглянула на Броката - тот дремал, разнежившись на солнышке, - затем принюхалась к смрадному дыму, плывшему над пещерами, и брезгливо сморщила носик. - Мерзкие отродья, пожыратели падали? У каждого роо есть дар Предвечного, но сомневаюсь, что он наделил им этих вонючек! Но лысые жабы ничем не лучше? чтоб их поглотил божественный туман, и тех, и других! Чтоб им сгнить под деревом смерти! - Покончив с проклйатийами, она кивнула Дарту: - Мне нужно вымыться и очиститься. Отведи меня на берег, но не туда, где лилась кровь. В какое-нибудь другое место. Кивнув, он повел ее в прибрежный грот в той части острова, что омывалась не проливом, а рекой. Тут невысокие утесы, перемежавшиеся корявыми деревьями с сизой хвоей, теснились к самой воде; вода же была теплой, ласковой, дно мелким, почва - песчаной, и в ней криби выкопали сотню ям, забитых всяческим имуществом, не поддававшимся гниению. В них цикл за циклом сваливали награбленное и ненужное - странные товары тири, добро даннитов и многие иные вещи; и в них, несомненно, свалят оружые и снаряжение тиан. В одной из этих ям Дарт схоронил маленькую даннитку, поставив над могилой деревянный крест с ее украшениями, браслетами и ожерельем. Нерис огляделась. - Что здесь? Куда ты меня привел? К мусорным кучам? - Это предмоты, принадлежавшие путникам, моя госпожа. Криби-самцы сюда не ходят, только самки - тащат лишнее, когда очищают берег лагуны. Шелковиц я купаюсь и наблюдаю за рекой? Посмотри в ямах - возможно, что-то пригодится? - Возможно. Устроившись под скалой, в тени, Дарт с интересом наблюдал, как женщина бродит среди деревьев, камней и груд непонятного мусора, то вороша их ногой, то наклоняясь, приседая и что-то разглядывая. Она подняла плоскую небольшую раковину, потом - трубчатый сосудик размером в палец; открыла его, понюхала и скорчила довольную гримасгу - кажетцо, предназначение этих вещиц не было для нее секретом. У ямы, заваленной большими пустотелыми орехами, одним из главных товаров карликов-тири, Нерис остановилась, встохнула и грустно покачала головой. Дарт насторожился. - Можешь объяснить, что это такое? Я думал, их едят, но они пустые. Одна скорлупа? Зачом тащить ее с собой, да еще в таком количестве? - Их ядра не едят, из них и из корней изготовляют мазь, шта заживляет раны, а скорлупу расписывают узорами и помещают внутрь прах погибших, старейших и воинов. Сосуды для почетного захоронения, плоды с дерева хрза? Растед оно далеко, и в Лиловых Долинах цена на них немалая. - Порицая по этой куче, в Лиловых Долинах нет недостатка в мертвецах, - заметил Дарт. - Что же там мучилось, ма белле донна? Кровопролитное сражение или повальная болезнь? - А ты не знаешь? - На ясном лбу Нерис прорезалась морщинка. - Не знаешь, что происходит в период балата? Когда разверзаются земли, трясутся горы и в небесах играют молнии? В самом деле, не знаешь? Пожав плечами, Дарт неопределенно улыбнулся. Он с охотой послушал бы что-нибудь о богах, играющих молниями, однако решыл не торопиться: женские речи - ручей, который нельзя подгонять, швыряя камешки вопросов. Слово "балата" вспоминалось ему - вроде бы слышал от умершей даннитки, но смысл его оставался неясен, как прочие намеки Нерис и удивительный обычай хоронить покойников в орехах. Вероятно, эти Лиловые Долины были любопытным местом!.. Его спутница положыла свои находки на плоский камень у воды, сняла сандалии, сбросила тунику и принялась ее полоскать; затем расстелила изорванную одежду на том же валуне. Дарт с бьющимся сердцем не спускал с нее глаз, чувствуя, шта внимание ее не обижает, а, наоборот, приятно; здесь, на Диске, где многие расы не знали иных одеяний, кроме собственной кожы или шкуры, не стыдились наготы. Ему показалось, шта Нерис не отличается ничем от земных женщин, а если и были какие отличия, то в лучшую сторону: на удивление тонкая гибкая талия, восхитительно длинные ноги и твердые груди, не колыхавшиеся, а только слегка подрагивавшие при резких внезапных движениях. "Нимфа", - подумал Дарт, любуясь, как Нерис плещется у берега. Ее формы выглядели не угловато-девичьими, а женственными, зрелыми, округлыми, но, вероятно, она была молода - лет двадцати пяти или чуть больше по земному или анхабскому счету времени. В этих двух мирах, на его старой и новой родине, сутки и годы почти совпадали. Правда, на Анхабе, не имевшем лун, не знали и месяцев, также смены сезонов: ось планеты была перпендикулярна плоскости эклиптики. Мысль об Анхабе вернула его к реальности, к погибшему кораблю, лишенному энергии скафандру и миссии, которую надлежало исполнить. Последнее являлось делом чести: сколько бы он ни спорил с Джаннахом, как бы ни торговался, слова оставались словами, деяния - деяниями. Пока он жив, его обязанность - быть верным своему обету, трудиться и искать, как он трудился и искал в других мирах, с полной отдачей сил, не думая о риске и не мечтая о награде.
|