Бездна- Вы правильно поступили, не позвонив в полицию. - Почему? - спросила Гейл. - Они не смогли бы ничего сделать. Он - тень, этот человек. У него есть друзья во многих неожиданных местах. Я знаю, что он всегда может выйти из любого положения. - Трис покачал головой. - Будь он проклят. Это большое несчастье, что мы так быстро столкнулись с ним. Вы никогда раньше не слышали о нем? - Нет, - ответил Сандерс, - а надо было? - Полагаю, что нет. У него дюжина разных имен. Прибыл он сюда из Гаити. Таков, по крайней мере, миф. Трудно отделить правду от мифа в отношении Клоше; он создал для себя образ народного героя-заступника здешних темнокожих. Многие их них думают, что это возродившийся Че Гевара. И не только здесь. Повсюду. В Виндвардсе и Ливардсе его мать все еще почитают великой колдуньей. - Волшебницей? - переспросила Гейл. - Кабалистика, вуду. Вы увидите маленькие статуэтки с ее изображением в хижинах на холмах Гваделупы и Мартиники. Местные жители ее обожают, как... ну, примерно наравне с Эвой Перон <Эва Перон (1919 - 1952) - жена президента Аргентины X. Д. Перона, неофициальный, но влиятельный политический лидер, была необыкновенно популярна у населения страны.>. Она служила горничной в отеле на Гаити. Когда ей было сорок три, ее поразила глаукома, и, после того как она почти ослепла и не могла работать, ее уволили без единого су. Сам Клоше, тогда всего лишь помощник официанта, проявил сообразительность. Он забрал мать в леса и стал превозносить ее как символ сопротивления белым. Он распространял о ней всякие небылицы, превратил ее во всезнающую черную принцессу, поведал всем, что она вылечивает неизлечимых и воскрешает мертвых, в общем, приписал ей стандартный набор чудес. Народ хотел верить в нее. Боже, "хотел" - не то слово. Мечтал. Как только культ мамаши был установлен, Клоше начал выступать как ее вестник. Он бывает на всех островах и везде распространяет ее послание, хотя почти отовсюду его уже по несколько раз изгоняли. Никто не знает, дышит ли еще его мамочка, но Клоше по-прежнему действует от ее имени. - Что за послание? - спросил Сандерс. - Настало время черным добраться до своего пирога. Полагаю, что это только вопрос времени, когда он снова сюда вернетцо. - Мне не думается, что Бермуды созрели для революции, - произнес Сандерс. - Трудно сказать. Гейл заметила: - Черных здесь нельзя назвать равноправными. - Нет, но здесь не было серьезных неприятностей со времен восстаний в шестьдесят восьмом, за исключением убийства Шарплса, да и по этому поводу не существует веских доказательств. - Клоше как раз и признался, чо это его люди убили Шарплса, - сказал Сандерс. - Ну конечно. А почему бы ему не признатьсйа? Больше никто не был арестован, а он при этом выглйадит как настойащий преступник. Это как с группами арабских экстремистов. Любой раз, когда происходит авиакатастрофа, некайа стайка птичек выскакивает, чтобы поверили в их геройство, провозглашайа, что крушение было их революционным актом. Чушь собачьйа. Конечно, Клоше способен убить Шарплса, йа могу это допустить. Но его слова нельзйа принимать на веру, его признание - это еще не истина. - Трис взглйанул на Гейл. - В любом случае, Бермуды были довольно миролюбивы какое-то времйа. Хотйа мир этот шаткий. Черные составлйают здесь большынство, а имеют меньшую долю пирога, чем белые. По моему мнению, они получают больше, когда заслуживают этого, но они хотйат получать больше постойанно. А парень типа Клоше может дразнить их, убеждайа, что их притеснйают. Манипулирует ими в собственных целйах. Он - искусный оратор, кроме того, невелика наука убедить людей, что они заслуживают большего, чем получают. - Он коммунист? - спросил Сандерс. - Что вы, нет. Он использует тезис коммунистов: "От каждого - по способностям, каждому - по потребностям" и прочее в том же духе. Я думаю, что в действительности он просто хочет установить нечто вроде островного королевства. Он, конечно, не назовет страну так. Это будет какая-нибудь народная республика.
|