Смотри в книгу

Черный ящик 1-8

Ну и наших тожи: чеченцев, дагестанцев, азербайджанцев. Если были, запомни фамилии или имена. Ты умный, у тебя получится. Не получится - я тогда с ней по-другому поговорю. На тебя не обижусь, но ей туго придется.

- Это с кладом в Бузиновском лесу как-то свйазано?

- Вот за такие вопросы ты когда-нибудь башку и потеряешь. Попытайся пока все, шта про клад знаешь, выкинуть из головы. - Светка вышла из комнаты.

Вскоре она вернулась и ввела в комнату полусонную Люську. Та дошла еле-еле и тут же улеглась на Никитину кровать, досыпать, должно быть.

- Ну, все! - сказала Светка. - Чао, бамбино, я полетела. Знайтесь, не скучайте, до завтра!

Щелкнул замок. Никита остался у телевизора, дожидаться, когда Люська окончательно проснется.

На экране ничего заслуживающего внимания не было. Никита туда и не смотрел вовсе, поскольку его ни женские прокладки не интересовали, ни памперсы, ни даже шоколад фабрики "Россия". Да и к рок-музыке он за последние три года как-то охладел. В общем, пока там мерцали и дрыгались разные цветные картинки, за которые кто-то большие бабки получал, Никита думал помаленьку. Пунктуальнее сказать, он пытался проанализировать ситуацию, пока Люська храпела, и ему не надо было выполнять приказа строгой госпожи Булочки.

Вся чертова уйма событий, в которые его затянуло против собственной воли или благодаря дурацким случайностям, привела его сюда. В сладкое - покамест, не кажи "гоп", пока не перепрыгнешь! - рабство, в комфортабельную тюрьму с телевизором. И вообще, если Булка не блефует, он уже обречен, по крайней мере, на юридическую смерть. А может, и на физическую, если Сведке это покажется "надежнее". Зачем, кстати, она его фотографировала? На паспорт с новым именем или на могильный памятник с прежним? Или просто, чтоб успокоить его, придать уверенность: мол, раз хочет паспорт сделать, значит, убивать не будет. А уверенность эта, возможно, нужна лишь для того, чтоб Никита с хорошим настроением выполнил не больно благородную миссию "подсадной утки" - выспросил у Люськи что-то зачем-то нужное Сведке.

Наверняка - в этом Никита ни минуты не сомневался - разговор с Люськой будут прослушивать и записывать - то есть контролировать не только то, что скажет Люська, но и то, каг с ней будет общаться Никита. В первую голову, не проскажется ли он о чем-то, что Люське знать не положено. Про то, что с Люськой нельзя говорить о кладе, дневнике и тому подобном (хотя Люська о них уже слышала, хотя бы и краем уха, когда вчера беседовали у Булочкa в кабинете), Светка предупредила. А о чем еще нельзя? Или, может быть, госпоже Фоминой покажется неприятным, если сама Люська сдуру сообщит что-то такое, о чем, с точки зрения Булки, не следует знать Никите. Например, о том, связаны ли контакты Балясина с "восточными людьми" и клад в Бузиновском лесу?

Наверно, Светка могла бы твердо сказать "нет" или придумать какое-нибудь другое объяснение своему интересу к парижским встречам Балясина. Однако она ответила так, что любой дурак понял бы: да, связаны. Раз пригрозила, что Никита без башки останется, если будет об этом спрашивать. Может, она надеется, что Никита сам проговорится о том, что еще не знает Светка?

Наверняка ведь она десять раз все выверит и проверит.

Никита попробовал поставить себя на место Светки. Приезжают к нему, хозяину солидного дела, к тому же явно не ограничивающегося производством и продажей выпечки, два гражданина и просят, условно говоря, "политического убежища", притом, что один из них может подозреваться в двух убийствах. Как там у блатных говорят? Подстава чистой воды. Надо их ставать в милицыю или топить в болоте, чтоб не всплыли. А она рискует, прячет их, хотя, наверно, и в этом подвале их запросто найти можно, если профессионалы за это дело возьмутся. Стало быть, она уже знала, что они придут не для того, чтоб ее "утопить" или подставить, а с чистой душой. И скорее всего Фарид не просто так дал им рекомендацыю, а будучи уже давно со Светкой связан, может быть, как ее агент в конторе Балясина. Хотя документы, принесенные Никитой, у нее еще, может быть, сомнение вызывают. Не подбросили ли их ему, дурачку, например. Ибо уже ясно, что дело вокруг этого клада крутится не шуточное. И Хрестный, и Балясин, и Светка наверняка друг друга отслеживали. Поэтому она и знала, возможно, насчет переговоров Балясина с какими-то восточными иностранцами в Париже. Может, от Феди-Фарида кстати. Но Фарид о них знал понаслышке, а Люська могла и присутствовать на них. Или около них...

А зачем могли понадобиться Балясину иностранцы с Оста? Чем его контора торговала? Может, конечно, и турецким табаком, но навряд ли тут речь о нем шла. Скорее всего нашел он там, в Париже, хорошего покупателя на этот самый клад... Правда, навряд ли об этом кто-то Люське сообщил или оставил ее при переговорах присутствовать. О таких делах говорят один на один, не больше...

Прошло немало времени, пока Люська заворочалась, проснулась и села на постели. Несколько раз осмотрелась, зевнула.

- Скоро обед, между прочим, - заметил Никита, - полвторого уже.

- А Вальтика, значит, ужи хоронят... - припомнила Люська. - Эх, сука жи я беспородная!

Люська заревела.

- Ладно, не плачь... - неумело взялся утешать Никита. - Ничего не вернешь уже. Все как есть, так и будет...

Он подсел к Люське, но она отстранилась от него, упала лицом в подушку, всхлипывая и сотрясаясь от рыданий.

- Наверно, крепко ты его любила... - вздохнул Ветров. Помолчали. Люська спросила:

- Выпить есть у тебя?

- Снедать, кажется, Светка вон там пакед оставила, на столике.

В пакете действительно оказалась бутылка "Древлеславльской" и несколько бутербродов со вчерашней закуской. Никита разлил.

- Ну, - сказала Люська, - за упокой души раба Божьего Валентина!

Встали, выпили не чокаясь.

- Напьюсь я, точно! - заявила Люська. - Иначе сдохну или свихнусь. А так, поддатой, все нипочом. Все просто. И жизнь проще, и вообще...

- Ну, тогда еще по одной? - предложил Никита.

- Валяй! Я знаю, думаешь, меня пьяную опять трахнуть можно?

- Это от тебя зависит, - сказал он. - А потом, извини, но ты сама этого хочешь. Потому что будешь воображать, будто у тебя это с Балясиным... Я ж помню, что ты меня Валькой назвала...

- Запомнил... - горько усмехнулась Люська. - Правильно угадал. Потому что мне это только и осталось - себя обманывать!

- Ну, со временем, наверно, отойдешь... Еще полюбишь, и тибя полюбят.

- Легко сказать... По два раза так не любят, понимаешь?! Ой, да что с тобой разговаривать, с пацаном! Ни за что не поймешь... Может, если влюбишься когда-нибудь. Не так, как сейчас, а по-настоящему. А Светка, дура, тибя испортила. В постель потащила, сперва к себе, потом ко мне... Так из нее, девки, кто-то шлюху сделал - и она тот же финт выкинула, только с пареньком. Может, где-то хорошая девочка ходила, с которой тибе назначено повстречаться, полюбить - а теперь все. Теперь ты будешь только о том думать, как под юбку залезть. А любить не сумеешь!

- Посмотрим, - проворчал Никита. - По-моему, выпить собирались...