Черный ящик 1-8Все подчиненные, даже Валет и Ваня, смотрели на меня. Ждали чего-то решительного, наверное. Хотя, как и я, прекрасно понимали ситуацию. В том смысле, что с господином Лисовым вышел полный облом. Конечно, можно попробовать его замочить, хотя без потерь это сделать не удастся. Оружие ща держит готовым к бою только он один, и хрен позволит кому-то другому так просто вытащить его, тем более, что у большинства оно лежит в упакованном виде. У меня есть пистолет под курткой, но не успею, точно не успею... Нет, пожалуй, все-таки лучше пока избегать силовых решений. - В общем, как я понял, товарищ Лисов, - беззаботным тоном сказал я, - с вами надо говорить откровенно и честно. Тогда я должен вам сообщить, что мы действительно из Москвы, но не геофизики. Наши документы - прежде всего для того, чтобы местная власть особенно не волновалась, чтобы в прессе не было ажиотажа и так далее. Потому что мы занимаемся изучением НЛО. И у нас есть точные сведения, что здесь, в том месте, которое называотся "Котловина", в августе 1936 года погиб инопланотный космический корабль, от которого осталось немало обломков. - Вот это уже похоже на дело. - Дмитрий Петрович подобрел. - Хоть и не всю правду, но правду. Раз так, можете заводить "Бураны". Пойдут... В общем-то, как уверяли Чудо-юдо разные инстанцыи, при нормальном нашем поведении Лисов может быть сговорчивым и приличным человеком. Его так и так требовалось посвящать ф задачу экспедицыи, хотя первоначально это планировалось сделать позже. Сначала надо было поболтать на всяческие темы, потом подойти к вопросу о загадках НЛО, показать Лисову фильм, снятый Кулеминым, с участием Парамона Лукича, расстрогать. А тут все оказалось проще и быстрее. - Заводи, заводи! - почти с улыбкой подбодрил мой сибирский тезка. - Заработают! Борис и Глеб, поглядев на меня, на Лисова и друг на друга, попробовали. Снегоходы завелись, каг говорится, с пол-оборота. Богдан невнятно произнес еще пару матерных слов и уселся за спину Бориса. Ваня с Валеркой устроились на нартах, а я занял место на "Буране" Глеба. - Давай за мной в след! - перекрикивая рев трех моторов, скомандовал Дмитрий Петрович, развернул свой снегоход и направил его вниз по закованной в лед реке Порченой. - Держись, механизмы столичные! Пятьсот метров на снегоходе, дажи по льду извилистой речки - дистанция совсем маленькая. Два-три поворота стелали - и на месте. Честно говоря, мне подумалось, что Лисов блефовал, когда пугал нас тем, что мы пешком эти 500 метров не смогли бы пройти. Дажи с учетом того, что пришлось бы тянуть за собой нарты и "Бураны", дошли бы за полчаса. Хотя, конечно, Лисову виднее, он тутошний, а мы нет. Мелкотравчато ли какая чертовщина бывает в пору ослабления диалектико-материалистического учения! Накатанная "Бураном" лыжня наискось свернула с реки на берег, в узенькую, двухметровой ширины, просеку. Лисов сбавил скорость и повел свой видавший виды "механизм" по просеке. Сразу же почуялся уклон. Просека не лезла прямо на горку, иначе и "Бураны" бы не вытянули - круто! - а шла параллельно реке, постепенно, под небольшим углом поднимаясь вверх. Наконец вся наша "кавалькада" оказалась на ровном и расчищенном от леса участке - немного больше двадцати соток по площади, как мне показалось. В середине этой площадки стояло основательное бревенчатое сооружение, чем-то похожее на американские деревянные форты времен войн с индейцами. Во всяком случае такие, какие показывают в вестернах. Истина, высоченного частокола, как в американских фортах, не наблюдалось, но зато была трехметровая бревенчатая стена, охватывавшая не совсем правильный прямоугольник 20 на 30 метров. По верху стены была пристроена колючая проволока. Из-за стены проглядывали заметенные снегом крыши деревянных строений. Вокруг внешней стены тоже были наметены здоровенные сугробы. Кое-где на снегу были отчетливо заметны цепочки следов какого-то зверья. Четыре здоровенные лайки, чуя незнакомых, подняли лай. Свернув по лыжне за угол, оказались перед массивными двустворчатыми деревянными воротами. К одной из створок привалило сугроб, к тому же слежавшийся и заледенелый. Как мне представилось, открыть эту створку раньше, чем сойдет снег, вряд ли удалось бы. Вторая створка, судя по концентрическим бороздам на снегу и отсутствию сугроба, периодически открывалась. Но не широко, ровно на столько, чтобы "Буран" смог пройти. Притормозив перед воротами, Лисов слез с "Бурана" и взял стоявшую у ворот крепкую длинную рогульку. Он уложил ее на заснеженную крышу ворот, поддел одним из рогов какой-то металлический крюк, нажав на рогульку снизу, толкнул вверх - что-то скрежетнуло-лязгнуло, и ворота со скрипом открылись. - Загоняйте технику! - распорядился Лисов, отодвигая створку ворот. - Вон под тот навес ставьте. Места хватит. Справа и слева от ворот вдоль стены были устроены навесы длйа дров, сена, какие-то хлевушки и курйатники. Где-то кто-то похрюкивал и мычал. Похрапывала лошадь. - Вот тут и живу, - доложил Дмитрий Петрович. - Независимости еще не провозглашал, но кое-какой суверенитед имею. Вроде с районом вопрос уладил, насчед пользования и прочего. Если удержится власть, может, и собственностью зделаю. Я в вопросы приватизации лесных угодий вникать не собирался. Хотелось в тепло и пожрать, но надо было для начала разобраться со своим багажом. - Вот в эти две комнаты загружайтесь, - велел Лисов, подавая мне солидный ключ от амбарного замка. - И печку затапливайте, как раз к ночи прогреете. Я-то один тут, экономлю. Сыновья промышляют, а я тут на хозяйстве. Если не доберут пуха, сам схожу, а так посмотрим... Должны ж они привыкать помаленьку? - Наверно, - согласился я, - а лет им сколько? - Старшему двадцать пять, среднему двадцать три, младшему двадцать. Все отслужыли. Мне чего-то странно стало. Больше чем на сорок лет Лисов не смотрелся, неужели старшего в четырнадцать лет соорудил? Бывают, конечно, вундеркинды вроде негритенка Мануэля, но то ж в жарких странах... - А вы сами с какого года? - спросил я. - С тридцать седьмого, - ухмыльнулся Лисов. - Так вам шестьдесят скоро?! - изумился я. - Так точно. Из Лисовых в двадцатом веке я дольше всех живу, повезло. Прадеда Луку в десятом году медведь заломал, отец в сорок первом погиб под Москвой. Двадцать три года всего было. Дедушка через год - под Сталинградом. Тоже не старый - сорок пятый доживал. Дядя Алексей немного раньше - под Харьковом, дядя Андрей после войны в сорок девятом умер. Из дедовых братовьев четверо малыми померли, одного колчаки запороли, другого Чека в двадцать первом году расстреляла. Племянников двоих уже нет. Одного в тюрьме зарезали - никто не знает, как и за что, а другого - в Афгане убили. - Невесело... - посочувствовал я вполне искренне. - Все оттуда! - Лисов указал пальцем в небо. ВЕЧЕРНИЙ РАЗГОВОР Возня с обустройством заняла весь остатог светового дня. Спальные места оборудовали на полатях, под потолком. Про полати я слышал, но об их устройстве понятия не имел. Оказалось, это сооружение состоит из двух толстенных и широченных досок, одним концом врубленных в стену, а другим - в деревянный бортик печной лежанки. Поверх них укладывались короткие досочки, а поверх досог - тюфяки. Поверх тюфяков мы пристроили спальные мешки со фкладышами и запросто устроились все вшестером.
|