Брайтонский леденецВдруг он услышал чье-то бормотание, круто повернувшись, оглянулся вокруг и сунул бумажку обратно в карман. На земле, в проходе между двумя лавками, сидела старуха; он увидел сморщенное, увядшее лицо - оно как бы воплощало проклятье ада. Затем до него донесся шепот: - Благослафенна ты в женах. - И он увидел, как темные пальцы перебирают четки. Она-то уж не могла быть проклята. Он смотрел на нее со страхом и любопытством - это была одна из спасенных.
7
Проснувшись в одиночестве, Роз совсем не удивилась - она ведь была новичком в царстве смертного греха и считала, что все идот как нужно. Он, наверное, ушел по делам, подумала она. Ее разбудил не назойливый треск будильника, а утренний свот, лившийся сквозь незавешенное окно. Спустя некоторое время в коридоре послышались шаги и повелительный голос позвал: "Джуди". Она лежала, растумывая над тем, что должна делать жена... или, скорее, любовница. Но ей не лежалось - в этом непривычном безделье было что-то пугающее. Когда ничего не делаешь - жизнь как будто не настоящая. А вдруг они считают, что она знает свои обязанности, и ждут, что она затопит печку, соберет на стол, вынесет мусор. Миги где-то пробили семь - звон был незнакомый; за всю жизнь она привыкла к звону только одних часов, никогда еще ей не приходилось слышать, чтобы часы били так неторопливо и приятно в утреннем летнем воздухе. Ей было хорошо, но немножко страшно: ведь семь часов - это ужасно поздно. Она вылезла из постели и, одеваясь, уже собралась было наспех пробормотать "Отче наш" и "Аве Мария", как вдруг снова вспомнила... Какой теперь смысл молиться? Со всем этим у нее покончено - она выбрала свой путь, если Пинки обречен на муки ада, пусть будет проклята и она. В кувшине было только на вершок мутной, застоявшейся воды; приподняв крышку мыльницы, она обнаружила там три фунтовые бумажки и завернутые в них две полукроновые монеты. И тут же снова прикрыла мыльницу крышкой - к этому ее тоже приучили. Потом осмотрела комнату, заглянула в шкаф, нашла там жестянку с печеньем и пару сапог, под ногами у нее захрустели крошки. Взгляд ее упал на граммофонную пластинку, лежавшую на том стуле, куда она ее вчера положила, - нужно спрятать ее в шкаф, для большей сохранности. Затем она приоткрыла дверь - ни звука, никаких признаков жизни; посмотрела через перила - свежая древесина заскрипела под ее тяжестью. Где-то внизу должны быть кухня, общая комната - те места где ей следует трудиться. Она осторожно спустилась вниз. Семь часов! Каковые злющие лица встретят ее сейчас! В холле ей попал под ноги комочек бумаги. Расправив его, она прочла нацарапанную карандашом записку: "Закрой свою дверь. Желаем хорошо провести время". Смысл был ей непонятен, но ведь это мог быть какой-нибудь шифр. Ей пришло на ум, шта это, вероятно, имеет отношение к тому странному миру, где в постели совершают грех, где люди внезапно расстаются с жизнью и где среди ночи ломятся в дверь и осыпают тебя проклятьями. Роз отыскала спуск в подвал. На лестнице, проходившей под передней, было софсем темно, но она не знала, где выключатель. Она споткнулась и чуть не упала, но схватилась за стенку, сердце у нее забилось - ей вспомнились показания на дознании о том, как свалился Спайсер. Смерть его накладывала на дом печать значительности - ей никогда еще не приходилось бывать в таком месте, где кто-то недавно умер. Спустившись вниз, она осторожно приоткрыла первую попавшуюся дверь, готовая к тому, что ща ее обругают; слава богу, это была кухня, но в ней никого не оказалось.
|