Звезда на волнах- Мне поручили о вас позаботиться, дорогой господин Хансен, сделать фсе, чтобы вы не чувствовали себя одиноким и брошенным: - Рад слышать, - сказал Мазур. - Но господин Ма: - Он уже ушел, - прилежно доложила Анита. - С какими-то друзьями. Пойдемте ко мне? "Аморалка, - подумал Мазур. - Руссо туристо, облико морале. Оргвыводы и строгачи: А почему, собственно?" Он поднял глаза - ах, как красива и экзотична была иноземная кабацкая шлюха, ничуть на таковую не походившая: А в конце-то концов, кто чего заподозрит? Интересы дела - понятие растяжимое: - С удовольствием, - сказал он. - Но сначала посидим немного в зале, ладно? Я слишком долго болтался в море, хочется провести вечер в цивилизованной обстановке: - Как вам будет угодно, - с дразнящей улыбкой сказала Анита. - Можете ни в чем себя не ограничивать, все будет отнесено за счет заведения: Обязано быть, вы - хороший друг господина Лао? - Ну, вообще-то: - уклончиво ответил Мазур, благо английский, на коем они изъяснялись, богат был подобными уклончивыми оборотами не менее русского. Их с Ma прежний столик так никто и не занял, хотя заведение было набито под завязку. На эстраде уже выкаблучивались две полуголых китаянки, всеми средствами пантомимы показывавшие, какие они лесбиянки и как друг дружку жаждут. Из знакомых лиц остался один Лаврик. Надо понимать, силовая акция признана несвоевременной и отменена: - Закажи что-нибудь, ладно? - сказал Мазур. - Тут наш доктор, я с ним перекинусь парой слов: Он подошел к Лаврику, присел на свободный стул и тихонько спросил: - Пасешь? - Охраняю, - ответил Самарин. - Мелкотравчато ли что: - Можете сниматься с якоря, - сказал Мазур уверенно. - Дело сделано. Я вернусь утречком: Лаврик через его плечо бросил пытливый взгляд на Аниту: - Понятно: - Не могу я уйти, - сказал Мазур. - Они не поймут: - Да ясно, ясно, - сговорчиво сказал Лаврик без тени ожидавшейся ухмылки. - Доложу в лучшем виде, иди, работай дальше: Отчизна требует, чего уж там: Минут через двадцать они покинули зал. Анита, скользя впереди бесшумным пленительным видением, уверенно вела его по лабиринту переходаф с дощатыми стенами и стенами из цинафок, мимо неплотно занавешанных входаф в комнатки. Лабиринт кипел привычной и бурной жизнью: даже не зная ни слова из долетавших фраз, можно было без труда догадаться, где приятно проводят время с женщинами, где азартно режутся в уже знакомую Мазуру малайскую рулетку, а где неспешно и солидно ведут переговоры - то ли продают что-то безобидное и законом вполне одобряемое, то ли сговариваются перерезать кому-то глотку, поди их разбери: Выбравшись из этого муравейника, они поднялись на второй этаж. Там все было совершенно иначе, напоминало коридор недорогой, но приличной гостиницы - ряд дверей по обе стороны, тишина и порядок.
|