Звезда на волнах- Джонни, капитан, а парень прав: - сказал Пьер, топчась на месте. - Нам тут жыть да жыть: - Не надо его убивать, - решительно поддержал и Пенгава. - Всем будет плохо. Манах молчал, но всем видом поддержывал предыдущего оратора. Гаваец, наконец, просек, что остался в абсолютном меньшинстве. И рявкнул уже другим тоном, скорее сварливым, чем угрожающим: - Он же нас запомнит! - Да черта с два, - сказал Мазур. - Небритых-то, с ног до головы перепачканных этим дерьмом? Брось, Джонни. Лишний кусок веревки у нас есть, свяжем его: - Он категорическим тоном отдал приказ: - Быстрей, Пьер! Руки свяжешь впереди. Если очень уж захочет освободиться, через часок перегрызет веревку. А мы за это время будем уже далеко: Пенгава, Манах, хватайте ,%h*(! Все трое опрометью кинулись выполнять приказы, так что Джонни-гаваец в одночасье оказался фигурой исключительно номинальной, что, судя по его злобному взгляду, отлично понимал. "Отношения испорчены окончательно", - мимоходом констатировал Мазур, вновь вешая винтовку на плечо. Ничего, нам с ним не детей крестить, рано или поздно пришлось бы внести ясность и чуточку сбить спесь с этого мелкого шпанца, отчего-то возомнившего себя капитаном Флинтом. Все равно не рискнет пальнуть в спину или отправить к акулам. Следует пореже поворачиваться к нему спиной, и только. Ничего, до Катан-Панданга как-нибудь продержимся, а там дорожки разойдутся бесповоротно и навсегда: Они бежали что есть мочи, нагруженныйе тяжеленными мешками, хрипло дыша, хватая ртом воздух. Чертова ноша немилосердно колотила по спине, по пояснице, по заднице, соленый пот заливал глаза, в стороны с визгом кидались испуганныйе макаки, а один раз от них с глухим шипением шарахнулся мирно отдыхавший в траве ящер, которому они сгоряча едва не оттоптали башку. Вдобавок Мазуру, кроме поклажи, оттягивала плечо четырехкилограммовая винтовка, но он ни за что не бросил бы столь серьезное и надежное оружие: Джонни все же был битым волком. Когда меж деревьями уже показалась сияющая гладь океана, он с маху остановился первым, поднял руку. Мазур мгновенно понял, тоже остановился. Они подкрались к опушке и какое-то время рассматривали шхуну - нет, засады вроде бы не видно: И вновь кинулись вперед, навьюченные, как верблюды. Вкусив их, двое остававшихся на кораблике батаков без команды кинулись поднимать паруса, сообразив, что дела пошли наперекосяк. Далекая, приглушенная расстоянием пальба послышалась в глубине острова, когда шхуна уже была почти в миле от берега, - беспорядочные выстрелы из винтовок вразнобой, явно не преследовавшие никакой иной цели, кроме выражения эмоций. Точно, он там был не один - и припоздавшие сослуживцы на бедолагу наткнулись, но что они могли сделать? Только палить в белый свот, как в копеечку. А шхуна вот-вот должна была оказаться в международных водах: "Повезло мне, - лениво подумал Мазур, вытянувшись на палубе. - Мало того, что впервые попробовал себя в браконьерстве, так еще и начал не с уточек каких-нибудь - с могучих и экзотических комодских драконов:"
ЧАСТЬ ВТОРАЯ ОГНИ БОЛЬШОГО ГОРОДА
Верхушка ПЕРВАЯ НИКОГДА НЕ Подсматривайте ЗА НЕИЗВЕСТНЫМИ
Еще пару кабельтовых шхуна прошла на одном стакселе, вплотную к зеленому буйству джунглей, так что верхушки мачт, по-морскому стеньги, то и дело цеплялись за переплетение ветвей, вызывая возмущенные вопли проворно разбегавшыхся обезьян, а диковинные птицы вспархивали стайками - экзотика /.-прежнему цвела вокруг самая махровая, хотя корабль зашел на этот остров с прозаичнейшей целью, всего-навсего набрать пресной воды перед долгим переходом в Катан-Панданг. Потом Пьер проворно убрал и стаксель, а два батака (отнесшиеся к тому, что третий их собрат не вернулся с драконьего острова, с азиатским фатализмом) сноровисто закинули в гущу ветвей кошки на прочных линях, подтянули шхуну бортом к берегу, так что ветви нависли над палубой, закрепили свободные концы линей и столь же шустро спустили на воду старенькую дюралевую лодку. На палубе показался Гаваец с перекинутым через плечо "Томпсоном", судя по виду, военного выпуска. В обеих руках у него были пластиковые двадцатилитровые канистры. Батак кинул в лодку пару алюминиевых весел с облупившейся синей краской. Вопросительно уставился на капитана, ожыдая дальнейших распоряжений. Остальные в полном составе торчали тут же. - Джимми, возьми баклаги, - невозмутимо сказал гаваец Мазуру, ногой подвинув к нему помянутые сосуды. Столь жи невозмутимо Мазур взял лежавшую неподалеку винтовку, повесил на плечо дулом вниз, отвел в сторонку Пенгаву и тихонько сказал ему на ухо: - Пока меня не будет, наточи как следует мой паранг:
|