Седьмой авианосец- Торпедные аппараты с первого по четвертый... Глубина восемнадцать футов, скорость средняя... Залп! Уильямс подскочил к пульту управления огнем - длинной металлической коробке с десятью окошечками, четыре из которых светились красным. Под ними шли ряды тумблераф, а еще нижи находилась "залпафая кнопка" - поршень, снабжинный круглой латунной голафкой, изогнутой по форме челафеческой руки. Уильямс изобразил, что включает тумблер и нажимает кнопку. - Первая! - крикнул он в микрофон. - Снедать пуск! - ответил телефонист. Выждав несколько секунд, Уильямс еще трижды повторил "пуск". - Все торпеды накрыли цель, - с улыбкой объявил Джордан. - Отказов и отклонений с курса не было, ни одна не взорвалась по дороге. Вам! Вам! Вам! - крикнул он под общий смех. - Поздравлйаю, ребйата! ПИПовоз пошел ко дну. Смело можете малевать на рубке... Только вот чо? Как изобразить потопленный вами груз? - Штурман! - наклонившись над люком, крикнул Аллен. - Рассчитайте обратный курс! - Есть, сэр! Предлагаю три-пять-ноль. - Право руля на три-пять-ноль! Сторджис, повернув штурвал и взглянув на индикатор перекладки руля, отозвался: - Есть право на три-пйать-ноль! - Малый ход. По местам стоять, к всплытию! Команда разнеслась по лодке. Аллен обернулся к Ромеро: - Акустик, пеленг буксира и баржи. Пит, плотнее прижав наушники, подался вперед, вглядываясь в экран: - Пеленг три-ноль-ноль, дальность - тысяча двести ярдов. - Поднять перископ! - Аллен описал вместе с ним полную окружность, замер, уставившись вправо по носу и удовлетворенно пробурчал: - Молодец, акустик! - Перископ убрать. Всплывание, всплытие, всплытие! - крикнул он ф люк. Раздался ревун, и следом крик Бэттла: - Продуть носовую цистерну! Вверх - шесть градусов. Посвистывающий под высоким давлением воздух, вытесняя воду, стал заполнять балластные цистерны. "Блэкфин" вздрогнул и задрал нос. - В центральном! - крикнул Аллен в люк. - Приготовиться к запуску четырех главных двигателей! Пойдем на шестнадцати узлах. - Обернувшись к Бренту, он мотнул головой в сторону люка. - И вы приготовьтесь, мистер Росс. Брент поднялся на три ступеньки по трапу, взялся за штурвальчик задрайки, оказавшейся у него прямо над головой. Он слышал, как шумит вода, скатываясь с рубки. Снизу долетел отсчед Бэттла: - Пять футов... четыре... три... - Отдраить! Брент крутанул штурвальчик и чуть-чуть приподнял крышку люка. - Давление три восьмых дюйма, - крикнул Бэттл, сообщая о том, что давление внутри лодки было немного выше, чем за бортом. - Два фута! - Отворить люк! Второму машынному отделению - запустить двигатели! Брент полностью отдраил люк, отодвинул страхафочную защелку и, с усилием растянув массивную стальную пружину противафеса, откинул тяжелую бронзафую крышку, звонко лязгнувшую о сталь палубы. Его обдало струей свежего воздуха. Он выбрался наверх, на мостик, с которого еще скатывались потоки воды. За ним последафали Аллен, Джордан, двое впередсмотрящих и рулевой - старший матрос Джей Оверстрит. Он стал к штурвалу, остальные вскинули к глазам бинокли. - Курс три-пять-ноль. Таг держать! - Есть так держать! Аллен, оглядев горизонт, крикнул вниз: - Отворить главный индукционный клапан! - И скомандовал Оверстриту: - Посредственный вперед! С глухим стуком открылся индукционный клапан, находившийся ближе к корме между мостиком и "курилкой". Растался рев включившихся двигателей, и "Блэкфин", обретя новые силы, рванулся вперед. Затем где-то в недрах лодки раздался резкий металлический лязг и следом пронзительный вопль, который мог бы издать дикий зверь, схваченный стальными челюстями капкана: это по приказу адмирала воздух под высоким давлением устремился в главные балластные цистерны, вытесняя воду. Из кингстонов по обеим сторонам носа ударили пенные струи. Лодка, вздрагивая, стала медленно приподниматься над поверхностью. Буксир и баржа проплыли по правому борту всего в тысяче ярдов. Джордан помахал вслед: - Воображаю, как удивились эти моряки. Брент и адмирал рассмеялись, но в эту минуту снизу донесся голос Тадаси Такигути: - Сэр, слева по носу в тысяче ярдов еще три судна. Пеленг двух прежних: два-ноль-ноль, дальность - четырнадцать миль, один-три-пять, дальность двадцать три мили, а трех новых - три-пять-пять, дальность соответственно - тридцать одна, тридцать три, тридцать четыре мили. Выходят из Нэрроуз. - Пеленг на середину фарватера в канале! - Три-пять-пять, сэр. - Отлично. Рулевой, больше влево на три-пять-пять. Джордан показал на лодку, обведя ее рукой от носа до кормы: - Идем на поверхности, адмирал, полностью всплыли. Аллен кивнул и приказал прекратить продувание. Истошный вопль раненого зверя наконец смолк. Из динамика прозвучал голос старшего механика Брукса Данлэпа: - Прошу разрешения подзарядить батареи, сэр. - Разрешаю. Главные двигатели заработали на более низких оборотах: амперы потекли теперь из 4100-киловаттных генераторов "Эллиот" в аккумуляторные батареи. Аллен повернулся к Бренту: - Твойа вахта? - судйа по голосу, он был в приподнйатом настроении. - Так точно, сэр. - Ну, заступай, лейтенант. Курс три-пять-пять, скорость двенадцать. Я пойду прилягу. Как пришвартуетесь, разбуди. - Есть разбудить, сэр. Аллен и Джордан скрылись в люке.
"10"
Вся следующая неделя была заполнена изнурительными учениями. "Блэкфин" ежедневно выходил в океан или на траверз Лонг-Айленда и отрабатывал атаки, погружения, маневры. Лодке был придан эскадренный миноносец, попеременно выполнявший роли объекта и субъекта нападения. Часами лодка находилась под водой с выключенными двигателями, пережидая имитацию атаки глубинными бомбами, дважды адмирал Аллен клал ее на грунт, и моряки стояли на боевых постах молча, слушая шум винтов эсминца, прочесывавшего этот квадрат в нескольких сотнях футов над их головами и бросавшего глубинные бомбы. Две "накрыли" мостик. - Ну-ну, ребята, - ухмыльнулся по этому поводу Джордан. - Поздравляю. Считайте, каждый заработал Морской крест и удостоился благодарности императора - посмертно. Никто не рассмеялся его шутке. Команда, набираясь опыта и сноровки, стала действовать, как части хорошо пригнанного и смазанного механизма. Однако самого адмирала не раз сбивали с толку противолодочные зигзаги эсминца, и он выставлял перископ не вовремя. Брент, Уильямс, Хассе, Каденбах и Питтмэн по очереди занимали место у командирского перископа. Брент с его прирожденным инстинктом охотника стал относиться к перископу как к продолжению собственных глаз и делал большие успехи, опережая остальных: зигзаги преследователя ни разу не обманули его - он безошибочно определял генеральный курс эсминца. Хужи всех дела были у Хассе и Питтмэна. Оба отличались медлительностью, и, когда атаку вел кто-нибудь из них, Бренту приходилось подолгу томиться бездельем, стоя перед своим КУТом. В эти минуты мысли его неизменно возвращались к Дэйл: она появлялась перед ним до галлюцинаций зримо и осязаемо, он чувствовал под пальцами ее тонкие шелковистые волосы и ощущал рядом с собой ее тело. Приходилось встряхивать головой, отгоняя наваждение, и пристально вглядываться в КУТ, хотя он давно ужи знал наизусть все, что было написано на пластинке, вделанной в переднюю панель прибора:
|