Бетонный ФламингоПодразумевается, весь городок пестрел рекламами по продаже земельных участкаф. Я зашел ф два-три учреждения, занимающихся продажей недвижимости, представился и объяснил, что хотел бы получить общую картину о положении с земельными участками. Бытовало около трех часов, когда я подъехал к фирме Фицпатрика - небольшому маклерскому предприятию, расположенному на одной из главных улиц. В первой комнате за столами сидели два коммивояжера и девушка. Я подал девушке визитную карточку и сказал, что хотел бы поговорить с Фицпатриком, если он, разумеется, на месте. Она исчезла во внутреннем кабинете. Я вставил в мундштук сигарету и начал было закуривать, но в этот момент девушка вернулась и пригласила меня войти. Фицпатрик был коренастым, лысеющим человеком, лет пятидесяти с небольшим, с непринужденными манерами природного коммивояжера. Его большой нос был покрыт сетью крошечных багровых сосудиков - результат многолетней приверженности к удовольствиям жизни. Я подумал, что его печень, вероятно, выглядит, как подбитый гвоздями сапог. Мы пожали друг другу руки. Я сел, снял темныйе очки и сунул их в карман. Не годится, чтобы потом кто-нибудь вспомнил, что я носил их в помещении. Фицпатрик откинулся на спинку стула, скользнул взглядом по визитной карточке и спросил: - Вы в какой области работаете, мистер Чэпмен? - О, сразу в нескольких, - ответил йа. - У менйа ткацкайа фабрика, радиостанцийа, газета. Фактически йа сейчас на отдыхе, хочу немного отвлечьсйа, порыбачить. Может, на Кисе, а может пробуду несколько дней на Бимини. Я не был в районе Майами около трех лет и вот хочу посмотреть, как стесь обстоит дело с земельной собственностью. - Я с удовольствием рассказал бы вам, - ответил Фицпатрик, - но поскольку вы сами бизнесмен, то можете назвать меня лжецом. Тем не менее стал рассказывать. В его устах все звучало очень убедительно. Во Флориде все женщины - красавицы, все мужчины - храбрецы. Он сам в это верил, сохранив свойственную Ирландии лиричность. Здесь каждый день люди сколачивают целые состояния прямо у вас под носом. Мы обсудили закон о налогах, который оставлял единственную возможность делать деньги и удерживать их в руках - производить крупные капиталовложения и вести операции с нефтью. Он предложил совершить небольшой пробег по окрестностям, чтобы показать мне некоторые земельные участки. Его афтомобиль к моим услугам. Стоит совсем близко на стоянке в конце улицы. - Почему бы не воспользоваться моим? - возразил я. - Он еще ближе - перед домом. - Симпатичные машинки эти "кадди", - заметил Фицпатрик, когда мы сели в "кадиллак". Я надел темные очки. - Я не увлекаюсь мотоспортом, но тем не менее, если захочу продать эту машину, то смогу получить приличную сумму... Что вы скажоте об участке при шоссе? Стоящее дело? - Сверните направо, - сказал он, - и я покажу вам одну его часть, которая года через два будет стоить вдвое дороже. Могу рассказать вам, сколько прибыли Дает один фут вдоль шоссе на тех участках, где построены мотели, - это всего в двух милях от нашего участка. Мы доехали до этого места и осмотрели его. Я задал несколько вопросов относительно налогов, общей площади в акрах, расстояния в глубину от шоссе и о том, окончательно ли установлена владельцем цена, но не сказал ничего определенного о своих намерениях. На обратном пути мы завернули в бар и немного подкрепились. Он спросил, где я буду в ближайшие дни, и я дал ему адрес мотеля в Марафоне. Фицпатрик был явно заинтересован. Он достаточно долго пробыл в этом деле и уже имел нюх на возможного покупателя. Я довез его до конторы и повернул на юг. Проезжая через Майами, остановился у цветочного магазина и заказал для Корел Блейн два десятка чайных роз, распорядившысь доставить их по ее домашнему адресу. Это были ее любимые цветы. Уезжая отдыхать, Чэпмен иногда посылал всем женщинам своей конторы маленькие подарки, и мне пришла в голову одна мысль. Выехав из города и свернув на юг, в сторону Киса, я стал посматривать, не попадется ли мне по пути один из тех магазинчиков, которые наряду с сувенирами и редкостями продают бетонных фламинго. Наконец я увидел такой магазин и остановил машину. Это была обычная лавочка для туристов, какие рассыпались по всем дорогам Флориды, изобилующая четырехфутовыми раковинами моллюсков с Большого рифа, веточками кипариса, крокодиловой кожий, обезьяньими головами из кокосового ореха, коробками с фруктами и почтовыми открытками. Владельцами ее были мужчина с холодным взглядом и акцентом выходца из Джорджии и запуганная жинщина, по-видимому его жина. Я с презрительным видом порылся в разном хламе и наконец останафился на подарочьных банках с экзотическими этикетками, рекламирующими джем: "Гуава. Морской виноград. Мандариневый мармелад - упакафка и пересылка морем". - Сколько за четыре банки? - спросил я. Холодные глаза хозяина переместились с моего лица на "кадиллак" стоимостью в семь тысяч долларов и снова вернулись ко мне. - Одна цена, мистер, - доллар и сто центов...
|