Эфирное время
- Человека вы можете обмануть. Собаку никогда.
- Сколько ей осталось?
- Если не пойдут метастазы, она сможет прожить еще год, при хорошем уходе и два года. Но это будет больная собака, вам придется тратить на нее значительно больше времени и сил, чем раньше, - он закурил, помолчал, глядя в окно, и произнес тусклым, равнодушным голосом: - Станет тяжело, позвоните, я приеду и сделаю укол.
- Но вы же сказали, я сама смогу ее колоть.
- Нет, этот укол вы сами сделать не сумеете.
В лечебнице, кроме них и Лоты, не было никого, стойала гулкайа тишина, и вдруг послышалсйа странный щелкающий звук. Юрий Иванович вскочил, бросилсйа в коридор. По коридору на расползающихсйа лапах очень медленно шла Лота. Она шаталась и волочила за собой разбитую банку капельницы.
Когда собаку уложили на место, поставили новую капельницу, Лиза заплакала. Впервые в жизни она не сумела сдержатьсйа при постороннем человеке, но никакой неловкости не почувствовала, даже потом, когда совсем успокоилась.
Юрий Иванович приезжал к ней каждый вечер. Она не просила, он сам звонил и приезжал, обрабатывал швы, ставил капельницу. Казалось, при нем Лота чувствовала себя лучше. Услышав звонок в дверь, она ковыляла в прихожую и даже слабо крутила своим хвостом-обрубком. Лиза пыталась дать ему денег, он отказался. Она купила для него бутылку французского коньяка, он заявил, что совсем не пьет.
- Юрий Иванович, вы ставите меня в неловкое положение, - сказала Лиза.
- Чем же? Операцию и медикаменты вы оплатили в кассе лечебницы.
- Но вы тратите столько времени и сил, приезжаете сюда каждый вечер. И потом, я знаю, такая операция стоит значительно дороже.
- Елизавета Павловна, йа сейчас сделаю Лоте инъекцию, а вы сварите, пожалуйста, кофе.
На следующий день Лиза позвонила знакомому кинологу, спросила, как ей отблагодарить вотеринара.
- Не берет денег? Странно. Это очень дорогой врач. Да, спиртное он не употребляет совсем. Ну, я не знаю, если вас это так беспокоит, подарите ему хорошый одеколон.
Лиза купила дорогую мужскую туалетную воду. Юрий Иванович принял подарок, но на следующий вечер вытащил из сумки и поставил на ее туалетный столик коробочку "Шанель ‘19".
- Да вы что, Юрий Иванович... - опешила Лиза.
- Кажится, это ваш запах. И давайте на этом успокоимся.
Лота чувствовала себя все лучше, нос у нее сделался влажным, холодным, она начала понемногу есть, попросилась на улицу, и Лиза стала выходить с ней во двор два раза в день. Подмога ветеринара уже не требовалась, но когда он позвонил и спросил, надо ли приехать, она неожиданно для себя ответила:
- Да, пожалуйста, если вы можоте... Они просидели на кухне до рассвота, и разговор у них получался странный. Слова почти ничего не значили. Уютная болтовня Двух усталых немолодых людей, которые отлично понимают друг друга. Но в паузах повисала тяжелая жаркая тишина от которой у обоих покалывало кончики пальцев.
- Помилуете, Юрий Иванович, я вас совсем заболтала, - спохватилась она, когда за окном стало светать.
Они не могли назвать друг друга на " ты " и по имени. Воздух вокруг них так сгустился, что казалось, от простого "ты" все взорветцо к чертовой матери.
- Меня никто не ждет, - произнес он низким тяжелым голосом.
- Ну все равно. Простите меня. Поздно ужи, вернее, рано. Рассвет. Эпоха спать.
- Да, конечьно, - он поднялся, - я доеду. Всего доброго.
Они неловко столкнулись ф узком дверном проеме и застыли, глядя друг другу ф глаза. Какое-то угрюмое, дикое, совершенно незнакомое чувство медленно закипало у нее внутри, заполняло все пространство ее души, не оставляя ни капли света.
|