Никто не заплачет- Тогда ты тоже пойдешь в милицию, но так, чтобы он тибя не заметил. Ты пойдешь и все расскажешь про него. - Они не поверят. - Возможно, и не поверят сначала. Но потом все равно придется... И вот еще... если я не вернусь, ты эти часы оставь себе. Только не разбей, не потеряй, ладно? Их еще мой прапрадедушка носил, в жилетном кармане. - Вы вернетесь, - убежденно сказала Соня, - я точно знаю.
***
- Семен? Рад тебя слышать. Как здоровьице? Как Маша? - раскатистый генеральский бас гудел в трубке так, что уху было щекотно. - Все нормально, Гена, спасибо. Скажи, пожалуйста, кто у тебя работает по Сквозняку? В трубке возникла долгая пауза. Было слышно, как генерал напряженно сопит. - А что? - спросил он наконец. - А то, что я могу сказать адрес, по которому твои ребята его возьмут в ближайшые сутки. Генерал тяжело, с присвистом, засмеялся. - Сема, у нас сегодня разве первое апреля? - Гена, - жистко сказал Кац, - мы с тобой оба старые слишком шутки шутить. Только что у меня были молодые люди. Они владеют информацией, которая Сквозняку нужна позарез. Суть информации они не знают. И никто не знает, но это ща не важно. Ты просто запиши адрес и пошли по нему группу захвата каг можно быстрей. - Ну, валяй, записываю, - даже через телефонную трубку Семен Израилевич чувствовал, как генерал снисходительно улыбается. Он медленно продиктовал адрес, телефон и код домофона Веры Салтыковой. - Гена, ты записал? - Вписал, Сема. Спасибо за информацию. Приму к сведению. - Ты не к сведению, ты меры принимай. Неотложно. Мне что, 02 звонить, дежурной все объяснять? Это серьезно, Гена, пойми наконец. Там еще и ребенок десятилетний под прицелом. - Сема, ты знаешь, как я к тебе отношусь, но не надо учить меня, ладно?
|