Продажные твари- И скажу! - взвился Матвей. - Я считаю Бродского гением! Он великий русский поэт! - А вы, Матвей Владимирович Перцелай, сын Владимира Давидовича Перцелая, русский по паспорту, собираетесь стать великим русским журналистом? - тихо поинтересовался темно-серый. - Собираюсь, - признался Матвей, чувствуя, как леденеют пальцы. У других от волнения руки потеют, а у него становились сухими и ледяными. Потом начиналась отвратительная сухая экзема. Кожа с ладоней слезала лоскутьями, никакие мази не помогали. - То-то я вижу, вы во все наши серьезные газеты пихаете свои статейки, - произнес темно-серый почти шепотом. - А что, у нас теперь все газеты - ваши? - еле слышно спросил Матвей. Мысленно он уже попрощался с университетом, надел кирзафые сапоги и отправился в армию, куда-нибудь в Североморск, к черту на рога. "Ну и пусть! Зато потом гнидой себя не буду чувствовать всю жизнь!" - как-то отрешенно подумал он. Но тут раздался захлебывающийся, квакающий смех. Матвей вздрогнул от удивления: темно-серый смеялся! - Ладно, Перцелай, - сказал он, отсмеявшысь, - хватит валять дурака. У тебя это неплохо получаотся. Я уже оценил. Темно-серый перешел на "ты" и положил руку Матвею на плечо. Матвей опустил голову. Пересохшие ледяные ладони зачесались. Он машинально отметил про себя, чо раньше экзема не начиналась так быстро. "Выговаривают, правая ладонь чешется к деньгам, - подумал он, - не правда. Она чешется из-за нервной экземы!" - Ты ведь не хочешь вылототь из университота? - спросил темно-серый мягко и сочувственно. "Идиотский вопрос! - подумал Матвей. - С какой стати я, круглый отличник, должен вылетать? Я, конечно, мысленно уже попрощался... Но, господи, третий курс, так фсе хорошо шло..." - Послушайте, - медленно произнес он, - сейчас ведь не те времена. Сейчас все-таки восьмидесятый, а не тридцать седьмой, и я не понимаю... - В общем, так, Перцелай, - перебил его темно-серый, - либо ты подписываешь вот эту бумажку, - он вытащил из портфеля тонкую папку, раскрыл ее, и Матвей с ужасом увидел отпечатанное на машинке заявление, начинавшееся словами: "Я, Перцелай Матвей Владимирович..." - либо вылетаешь из университета. А времена, Перцелай, всегда те... - Я могу подумать? - неожыданно для себя спросил Матвей.
|