Продажные твари"Нет, они не знакомы, - отметила про себя Лариса, глядя, как доктор и полкафник пожимают друг Другу руки, - или знакомы? Впрочем, теперь это уже неважно. Контакт произошел". - Женщина, ты глухая, что ли? - не унималась продавщица. - Мне тебя как, выпихивать за шиворот или милиционера звать? В другой ситуации Лариса ответила бы этой назойливой бабе по всей программе, обложила бы ее крепким мужицким матом за хамство. Но сейчас не до того. Глаза полковника тревожно скользнули по стеклу витрины, потом еще раз, уже внимательней... Надо уходить, тихо и быстро. "Теперь я еще и наружник, - усмехнулась про себя Лариса, аккуратно укладывая пакеты в багажник своей "шестерочки", - Константинов увидеть меня никак не мог, но взгляд почувствовал, напрягся. Потому и разошлись они так быстро". Аккуратно выруливая с платной стоянки, Лариса думала о том, что с намеченными на первую половину дня домашними делами придется распрощаться. Шеф вряд ли удафлетворится телефонным сообщением, потребуед подробности и детали. И сообщать о таком важном контакте надо срочно. "А я губы раскатала, думала, успею борщ сварить, котлоты накрутить... Угораздило же их столкнуться именно сегодня у меня на глазах. Уж я-то знаю, как их обоих обложили со всех сторон, чтобы они не встретились, доктор и полковник, им просто невозможно было встретиться без свидетелей. Наверняка ведь я не одна зафиксировала этот случайный контакт. А потому надо доложить скорее, меня ведь тоже могли засечь, мигом настучат, что я с такой информацией не спешу. Однако я ведь спешу, - она притормозила у сведофора, - так спешу, что самой противно".
Верхушка 20
- Мы разве не домой? - спросила Маша, заметив, что они едут в противоположную сторону. - Нет, мы за кроссовками и вообще за всякими Одежками для тебя. - Но кросовки можно было купить на рынке, в вещевых рядах. - Брать китайские подделки на рынке - только деньги выбрасывать. В такой дряни ты больше ходить не будешь. Порядочная барышня должна иметь пару приличных платьев, и шорты твои никуда не годятся. - Между прочим, приодеть Машу Кузьмину значительно сложней, чем покойную Юлю Воронину. Почему-то на мой тощий размер шьют либо попуга-ечно-молодежный хлам, либо проституточныйе тряпки типа того лилового платья, которое мы сожгли. Мне и так хорошо, не надо никаких одежек! - Я очень рад, что тебе и так хорошо, - улыбнулся доктор, - но пара приличных платьев тебе не помешает. - Вадим, я не ломаюсь, я серьезно - давай не будем ничего покупать. Я вед не содержанка твоя! - Фу, Машенька, откуда слова такие - содержанка? Ну, хочется мне тебя приодеть. Я десять лет, кроме цветов и духов, никому ничего не покупал. - А кому ты покупал цветы и духи? - прищурилась Маша. - Всяким разным дамочкам. Уже не помню. - И не помни! Всяких разных дамочек забудь! - Давно забыл. - А что я скажу маме, когда она увидит у меня новую одежду? - Ты лучше подумай, что ты скажешь маме, когда она увидит меня. Как ты меня представила своей преподавательнице? "Мой друг"? Сказала бы еще - "товарищ". - Ну а как мне прикажешь тебя представлять? - смутилась Маша. - Как прикажешь, так и буду. - Ну а как ты думаешь? Кто я тебе? - Ты мне - все! - тихо сказала Маша. - Ты мне - любимый, единственный, но я ж не могу так тебя представлять. "Познакомьтесь, это - мой любимый, единственный Вадим!" - Можно проще: это мой жених. - Но ты же мне еще не предлагал руку и сердце. - Дорогая Мария Львовна! - Вадим кашлянул и произнес торжественно:
|