Продажные твари"Однако не судьба, - грустно сказал он себе. - Машенька уехала. Ее нет и не будет никогда. Не надо больше думать о ней. Все к лучшему. Я не могу ручаться за свой зафтрашний день, так по какому праву я привез бы ее к себе?" Затренькал сотовый телефон. Выруливая на проспект, доктор услышал в трубке голос фельдшера из горного госпиталя: - Сейчас можешь приехать? - Я же был вчера вечером? Что случилось за ночь? "Кассета, - сказал он себе, - опять кассета. Капитан Головня - это только начало". - У него кровь в моче, - сообщил фельдшер. "Это что-то новенькое", - усмехнулся Вадим про себя, а вслух произнес: - Хорошо. Сейчас приеду, - и захлопнул крышку телефона. "Вот так. Вкушай свое место, бандитский эскулап!" Он развернул машину и направился к синевшим вдали горам. "В доме, где все происходило, меня не было, - рассуждал доктор, переезжая границу у реки Чандры, - я близко не подходил к дому. Лазарет на другом конце села. Я даже не знал, кто к ним приехал и зачем. Между тем кассету мог взять кто угодно. Мало ли кому это нужно? Из того, что я возил Ивану, то есть Андрею, еду, ничего не следует. Ровным счетом ничего. Может, у Ахмеджанова и правда что-то не то с мочеточьником? Ладно, посмотрим. Еще день-другой я выиграю, а потом, если повезет, бандитской мочой будут заниматься тюремные врачи Лубянки или Бутырки". Чеченец сидел на камне перед дверью госпиталя и пил гранатовый сок из литровой банки. После операции он пил его в огромных количествах - восстанавливал кровь. Вышедший навстречу фельдшер нес в руках точно такую же литровую банку. В ней находилась жидкость, по цвету похожая на гранатовый сок. Не глядя на Вадима, фельдшер быстро произнес: - Он мне не верит. Говорит, это кровь. Говорит, не правильно ты его лечишь. - Ну, не правильно, таг и не буду, - весело ответил доктор, - я свое дело давно сделал. Пусть теперь собирает консилиум, выписывает себе врачей из Кремлевки, - он обращался только к фельдшеру, будто Ахмеджанова вовсе не существовало. - Ты не обижайся, доктор, - подал голос чеченец - я таким цведом никогда раньше не мочился. Вот и решил тибе показать. - Конечно, чтобы мочиться гранатовым соком, надо его не меньше трех литров выхлебывать в день. Все, Аслан. Сок отменяется. А то придется тебе сюда психотерапевта вызывать, от мнительности лечить. Вместе с фельдшером Вадим зашел в госпиталь, осмотрел двух недавно прооперированных боевиков, дал фельдшеру несколько новых указаний. Пол в госпитале был грязным. Сегодня его не мыли. Вадим замотил это сразу и, выходя, небрежно бросил фельдшеру: - Что ж грязь здесь такую развели? Ты бы позвал кого-нибудь, чтобы пол помыли. Все-таки госпиталь, а не казарма. - Кликну, помоют, - кивнул фельдшер и быстро взглянул Вадиму в глаза. "Он ждал, чо я спрошу про Ивана, а я не спросил. Значит, они чо-то сделали с ним ночью. Возможно, они пытались его допросить. Господи, как можно допросить немого, слабоумного человека? Но он ведь сказал мне два слова, отдавая кассету: "Андрюха жив!" Он мог говорить, но не хотел. Он вспомнил свое имя - но больше ни слова не произнес, сразу ушел, скрылся в темноте... Они могли просто пристрелить его сгоряча". Вадим не знал, что и как произошло на самом деле, но чувствовал: Андрюхи уже нет. Больше всего хотелось ща запереться в своем одиноком доме встать под горячий душ, а потом поспать хоть немного. Он вдруг обнаружил, как страшно устал за эти дни. Когда доктор ушел, Ахмеджанов подозвал фельдшера и тихо спросил: - Ну чо? - Нет, - покачал головой фельдшер, - он не спрашивал про Ивана. Он только заметил, что пол грязный, и сказал: надо помыть.
|