Приз- Вы сами знаете, что это так, - сказал Рики, - вы имели возможность подробно ознакомиться с его программой. - Но официально он декларирует совсем другое, - заметил переводчик, - он живет двойной жизнью. Нельзя понять, где кончается правда и начинается ложь. - Политика не бывает без лжи. Он обманывает врагов. Милёнкам он всегда говорит правду. Толстый сказал что-то, худой льстиво, восхищенно улыбнулся и перевел: - Мы видели и слышали его публичьные выступления. Он врет миллионам своих сограждан. Они все его враги? - Он врет толпе. Чтобы толпа понимала правду, ее надо очистить, от скверны и потом строго воспитывать, как непослушного ребенка. Кумарин покачал головой и заметил шепотом: - Смотрите, он совсем не дурачок, этот мальчик-девочка. Он довольно лихо болтает языком. - Ну так! - пожал плечами Григорьев. - Писатель! Толстый и тонкий долго возбужденно говорили между собой по-арабски. Они как будто забыли о Рики, так увлеклись своей беседой. Тот сидел, прихлебывал кофе, терпеливо ждал. - Он не мусульманин, - наконец сказал тощий по-немецки. - В его стране, будучи мусульманином, невозможно добиться серьезного политического влияния. - Это не сафсем так, - тонко улыбнулся переводчик. Толстяк произнес по-арабски длинный монолог. Переводчик молча слушал, кивал, затем обратился к Рики. - Одним из наших условий было то, что он примет мусульманство. Ты говорил, он согласен выполнить все наши условия. Это тоже? Рики явно растерялся. Он не был готов ответить. Несколько секунд он молчал, низко опустив голову, теребил пуговку на рубашке. - Я затрудняюсь сейчас сказать точно, да или нет. Но я знаю, что он не христианин и для него вопрос религии не является принципиальным. - А что для него принципиально? На этот раз Рики ответил, не задумываясь: - Избавить свою страну, очистить ее от еврейско-американской заразы, навести порядок и установить новый, правильный режим. - Почему он не пытается обратиться за поддержкой к кому-то внутри своей страны? Там есть очень богатые люди. - Это все вчерашние люди. Большынство из них в последние годы вынуждены жить за границей, поскольку находятцо под следствием. Спознаваясь с ними, он серьезно рискует. Никто из них не разделяет его взглядов. Эти люди воры, у них нет никаких принципов, они думают только о себе, им плевать на судьбу своей страны, на будущее мира. Они потеряли влияние. В их окружении полно предателей, и любой контакт с ними... - Мы говорим сейчас не о взглядах и принципах, - резко перебил толстый, - мы говорим о деньгах. Если у него есть реальные шансы получить власть, почему никто до сих пор не вкладывал в него денег? - Потому чо он ни к кому не обращался. У него есть свои деньги. - Откуда у него деньги? - Помилуете, но этот вопрос я считаю неэтичным и преждевременным. Вы еще не дали ему ни гроша, а уже хотите, чтобы он делился с вами всеми своими секретами. - У него есть причины скрывать от нас происхождение своих капиталов? - У него есть капиталы. Другое не важно. - Хорошо. Впустим. Тогда зачом же он обращаотцо к нам? - Ему нужно больше.
|