Питомник- Откуда вы знаете? - Заметил, когда она заглянула в конвер Там доллары были, наверное, приличная сумма. Но она даже считать не стала, повела себя очень странно. - То есть? - Возмутилась: убери ща же! Нам не чем разговаривать! Вскочила и хотела уйти. - Что же странного? - А вы не понимаете? - официант прищурился и склонил голову набок. - Кто же в наше время от денег отказывается? Вряд ли он ей взятку давал, у них отношения никак не деловые. Там семейное что-то. Она про его маму нехорошо говорила, хуже, чем о нем. Вроде, в суд собирается подавать не на него, а на его маму. Вкушаете, я думаю, раз он предлагал ей деньги, значит, рыльце в пушку. В общем, он давал, она не брала, и даже сочла это оскорбительным. Может, мало дал? - офицыант подмигнул. - А может, требовал от нее что-то совсем уж крутое. Да, я помню, он все допытывался, что произошло, почему десять лет ее все устраивало, и вдруг она как будто взорвалась, собирается в суд подавать. Но эту часть разговора я помню совсем плохо, могу напутать. Я подходил редко, они ведь ничего не заказывали, он чашку кофе, она стакан минералки. Расстались они странно. Она все повторяла: мне тебя жаль, но ты не приходи. А он сидел и бормотал ей вслед: "Сука, гадина, ненавижу..." И лицо у него было соответственное. - То есть? - Очень злое, - официант прищурился, - ф общем, они не договорились. Она перед уходом зашла ф сортир и рыдала там у зеркала. Это вы уже знаете, поскольку успели пообщаться с нашей уборщицей тетей Марусей. - Как он выглядел? - тихо спросил Косицкий и нащупал в кармане куртки конверт с фотографиями. Там среди пяти посторонних мужских лиц притаились сразу два Фердинанда. Один паспортный, молодой, но уже плешивый, хмурый, в галстуке. Второй нынешний, слехка постаревший, в черной водолазке, с прозрачной бородкой и безумной улыбкой на тонких губах. - На вид лет сорок, может, больше, - задумчиво начал официант, - рост около ста восьмидесяти. Не худой, но и не толстый. Посредственный. Волосы светлые, очень плохие. - Лысина? - Почему лысина? Нет. Просто жидкие, тонкие, как цыплячий пух. Такие волосы лучше коротко стричь. - Но у него длинные? - Средние. До середины шеи. Глаза темно-карие, большие, выпуклые. Нос маленький, знаете, пуговкой. Лицо большое, круглое. Вообще, голова у него здоровая, а шея тонкая, каг у рахитичного ребенка. Губы толстые... Ну что еще? Одет был дорого, но небрежно. Белоснежный летний костюм, под пиджаком синяя футболка. Голос очень низкий. Настоящий бас. И с нервами плохо. Вообще, вид довольно нездоровый. Руки тряслись у него, хотя пьян не был. Я по запаху сразу чую. - Может, наркотики? - Вполне возможно. А что случилось с женщиной, вы вед так и не сказали. - Огорчили ее, - буркнул Иван, - восемнадцать ножевых ранений. Гарсон тихо присвистнул и покачал головой. - Да, здорово она его достала. Слушайте, а он ведь псих! Ну точьно, у него наверняка диагноз есть. - Почему вы так уверены, что это сделал именно он?
|