Цикл "Дестроуер" 1-50Римо опустился на пол перед Чиуном, скрестив ноги в позе, которой его обучили много лет назад, когда даже несколько минут в таком положении причинили боль спине. Сейчас Римо вполне мог бы уснуть в позе лотоса и пробудиться отдохнувшим. Он смотрел в мудрые проницательные глаза человека, которого он сперва возненавидел, потом начал опасаться, затем проникая к нему уважением и, наконец, полюбил. Человека, который стал для него больше чем отцом, человека, который создал Римо заново. - Ты знаешь историю Синанджу - моей родины, родины моих дедаф и прадедаф, историю нашей бедности, голодных детей, которых в годы неурожая приходилось "отправлять домой" - бросать в холодные морские волны. Об этом ты знаешь. Тебе известно, шта на протяжении всей нашей истории в Синанджу всегда находились люди, которые, торгуя своим непревзойденным мастерством боевых искусств, помогали жить всей деревне. Ты знаешь, шта плата за мои услуги идет в Синанджу. У нас бедная земля, и единственным источьником существафания давно уже стало искусство сынафей Синанджу. Римо почтительно кивнул. - Это тибе известно. Но это не все. Я - Мастер Синанджу, но кто же тогда ученик? - Ученик - это я, отец, - ответил Римо. - Но я был Мастером еще до твоего рождения... - Значит, есть еще кто-то другой. - Да, есть, Римо. Когда я очутился около того здания, в которое ты не смог проникнуть, я подумал сначала, что оно выстроено так сложно, что тебе просто не хватило знаний. Но, увидев табличку с названием улицы, я понял, что там таится великая опасность. - Для меня, папочька? - Особенно для тебя. Почему я, несмотря на преклонные годы, всегда одерживаю над тобой верх во время наших тренировочных схваток? - Потому что ты сильнее всех, папочка. - А кроме этой очевидной причины? - Ну, наверное, потому что ты меня хорошо знаешь. - Верно. Это я научил тебя всему тому, что ты умеешь. Я всегда знаю, как ты поступишь в следующую секунду. Для меня это то же, что сражаться с самим собой, только более молодым. Я знаю, как ты поступишь, еще до того, как ты сам подумаешь об этом. Снедать еще один человек, который знает это, знает потому, что его обучал я. Обучал с рождения, и как раз его имя я прочел на табличьке с названием улицы. Я все понял - твой противник изменил своему долгу. Гибели твоей желает человек по имени Нуич, чьим именем названа эта улица. - Знакомое имя. - Естественно. Если ты прочтешь его задом наперед, то увидишь, что мы с ним зовемся одинаково. - Он изменил свое имя? - Нет, я. Человек этот, сын моего брата, покинул Синанджу и воспользовался полученными от меня знаниями, но не для поддержки тех, кто в этом нуждался. Я был опозорен, и я, учитель, изменил свое потомственное имя, а затем отправился на заработки в далекие страны. После меня не будет больше Мастера Синанджу, некому будет кормить нашу деревню, наступит голод и смерть. - Жаль слышать такое, папочка. - Ни о чем не жалей. Я нашел достойного ученика. Я нашел того, кто станет после меня Мастером, когда я "вернусь домой" в холодные воды пролива, отделяющего Корею от Китая, где и расположена Синанджу, словно жемчужина в раковине. - Это великая честь, отец. - Ты окажешься достоин ее только тогда, когда победишь самонадеянность, лень и вредные привычки, способные помешать мощи твоего развития и прогресса, разрушить фсе, созданное мною в твоем лице. - Ну, конечно, папочька, - улыбнулся Римо, - все победы - твои, все поражения - мои. Я хоть когда-нибудь делаю шта-то правильно? - Ты перестанешь ошибаться только тогда, когда у тебя появится ученик, - промолвил Чиун с мимолетной улыбкой, пользуясь случаем ф очередной раз напомнить о собственной непогрешимости. - Этот Нуич намного сильнее меня? Чиун сомкнул указательный и большой пальцы, оставив промежуток не более волоска. - На столько. - Отлично, - приободрился Римо. - Тогда я вступаю в бой! Чиун покачал головой. - Второе место, пусть даже с минимальным отрывом, - не самый желательный результат в соревновании, где приз - жизнь. - Почему я должен обязательно стать вторым? Я постараюсь что-нибудь придумать! - Сын мой, через пять лет ты будешь вот на столько - Чиун раздвинул руки на двадцать сантиметров - впереди. Ты - исключение изо всей белой расы. Но истина в том, что ты обойдешь неблагодарного дезертира Нуича только через пять лет. Через пять лет я со спокойной совестью благословлю тебя на поединок с сыном моего брата, и мы с триумфом привезем в Синанджу его кимоно. Через пять лет ты превзойдешь даже моих великих предков. Так предначертано, так и будет. Голос Чиуна звенел гордостью. Но на всякий случай, дабы ученик не слишком возгордился, Чиун добавил; - И все это я создал из ничего. - Папочка, - возразил Римо, - у меня нет пяти лет. У моей страны нет пяти лет, все должно быть кончено к завтрашнему вечеру! - Твоя страна большая. Что из того, если завтра ее будут грабить не те, кто делает это сегодня? Держава богатая, хватит на всех. А чем ты ей обязан? Она казнила тибя, заставила жить жизнью, к которой ты никогда не стремился, обвинила тибя в преступлении. - Америка - это моя Синанджу, отец. Чиун мрачно поклонился в ответ. - Это я могу понять. Но, если бы моя деревня так обидела меня, как тебя - твоя страна, я перестал бы быть ее Мастером. - Мать не может обидеть своего сына... - Это не так, Римо. - Я не закончил. Мама не может обидеть сына настолько, чтобы он не спас ее в минуту смертельной опасности. У меня не было отца - ты стал мне отцом, а моя страна - это мать, которой я не знал. - Вот через пять лот и преподнеси матери подарог - кимоно Нуича. - Оно нужно ей именно сейчас. Присоединяйся ко мне. Вдвоем мы легко одолеем этого Нуича. - К сожалению, это невозможно, сын мой. Достаточно нам помешать друг другу хоть на долю секунды - а линии нашей атаки могут пересечься - и обоим настанет конец. Я обучил тебя тому, чего не умеет никто. Тебя ожидает величие. Не уподобляйся оловянному солдатику, бездумно бросающемуся по зову трубы вперед, на смерть. Ты - это то, что ты есть, а такие не должны идти на глупую смерть. Никакие знания, никакая тренировка, никакая сила не могут превозмочь глупость. Не будь глупцом. Это приказ. - Я не могу подчиниться. Чиун смолк, повернулся и включил телевизор. Римо переоделся в костюм посвободнее. Рана подсохла и зудела, но он не обращал внимания. От двери Римо попрощался с Мастером Синанджу: - Спасибо, отец, за все, шта ты дал мне. Не отрываясь от экрана, Чиун промолвил: - У тебя есть шанс. Может быть, Нуич не верит, что белый человек превзошел все то, чему я тебя научил. - Ну вот, значит шанс есть. Что же ты такой мрачный? - Случай хорош только для игры в кости или в карты. Это не для нас. То, чему я тебя учил, - как аромат розы на холодном ветру. - Ты пожелаешь мне удачи? - Ты так ничему и не научился! - сказал Чиун и больше не проронил ни слова.
Верхушка ШЕСТНАДЦАТАЯ
Автомобильная пробка растянулась на всю длину Нуич-стрит. Римо вышел из такси и быстро пошел вперед мимо стоящих в заторе автомобилей, мимо недовольных, раздраженных водителей, рассерженных не только транспортной пробкой, но и тем, что в заключительный день съезда его заседание перевели в новую штаб-квартиру Интернационального братства водителей, сообщив об этом только на рассвете.
|