Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50


Чиун сказал, что урок состоитсйа вечером. Римо слушал его разговор с доктором Чарлизом. Частично он касалсйа правил Синанджу, но по большей части был, выражайась словами самого Чиуна, "куриным пометом".

На закате в номере раздался телефонный звонок. Тетушка Римо по имени Милдред отправляется за город. Она прибудет на место в три утра, причем Римо не следует беспокоиться по пафоду камней, обнаруженных у нее в почках. Такаф был текст телеграммы, зачитанной компанией "Вестерн Юнион". Римо и не думал беспокоиться о тетушке Милдред и ее почечьно-каменной болезни. Никакой тетушки Милдред у него не было. У него вообще не было ни единой родной души - по этой самой причине люди, нанявшие Чиуна, выбрали в качестве ученика именно его.

В час ночи Чиун, Римо и доктор Чарлиз, без умолку болтавший о потенциальных возможностях человеческого мозга, преодолели по запасной лестнице пятнадцать этажей и вышли на крышу отеля. Внизу сиял огнями Мехико-Сити - город, когда-то возведенный на болоте, а теперь невероятно разросшийся и сам опиравшийся на развалины древних городов. Воздух был пыльным и горячим - несмотря на ночь, дышать было нечем даже на крыше.

Вкушаемо, нечто подобное испытываешь, находясь в кастрюле с хорошо пригнанной крышкой. Чарлиз взмок от пота: спереди его рубаха выглядела так, словно его окатили ведром воды.

- Верите? - спросил Чиун.

- Верю, - откликнулся доктор Чарлиз.

- Займитесь дыханием, а потом я покажу вам фокус, - сказал Чиун.

Чарлиз зажмурился и сделал три глубоких вдоха.

- Я готаф.

- Ваше тело - воздух, - тихо и монотонно заговорил Чиун. - Вы плывете, как воздушный шарик. Теперь вы стоите на тропе. Под ногами у вас твердая почва. Вы идете. Теперь тропу перегородила невысокая стена.

Чарлиз коснулся низенького парапета. Еще шаг - и на расстоянии тридцати этажей можно было увидеть тротуары Мехико.

- Перелезьте через эту стенку и остановитесь на ступеньке позади нее.

Стадии шыроки, но вам нужна только узкая полоска. Вам ничего не угрожает.

Вы стоите на широких ступенях. Вы в безапасности, - говорил Чиун.

Чарлиз перелез через стенку.

- Да, я нащупал ступени, - проверещал он. - Вот это да! Влияет!

Римо знал, что Чарлиз нащупал вафсе не ступени, а трещины между кирпичами. Краями кирпичей еще можно воспользафаться для стремительного восхождения, однако удержаться на таком выступе невозможно - челафек мигом теряет равнафесие.

- Вы спокойно спускаетесь по ступеням - широким ступеням, - продолжал Чиун.

Туловище Чарлиза пошло вниз. Один кирпич, другой... Римо подошел к краю крыши, над которым навис Чиун. Чарлиз медленно спускался по фасаду, опираясь всего лишь на каблуки, впивающиеся в тоненькие выступы кирпичей. Сперва он был виден по пояс, потом только до плечей, потом на виду осталась только его голова.

- Сейчас можете повернуться на этой широкой ступени, - посоветовал Чиун.

Чарлиз медленно развернулся и встал лицом к крыше. Его улыбка напомнила Римо трещину в спелой дыне. Глаза его были крепко зажмурены.

- Откройте глаза! - приказал Чиун.

- Действует, действует! - вскричал Чарлиз, глядя вверх на Чиуна с Римо.

- А теперь, - проговорил Чиун, выставив вперед палец, - йа даю вам самый важный совет. Он столь жи важин, как и тот, что вы давали в бассейне ребенку.

- Знаю, знаю! - откликнулся Чарлиз. - Я смышленый.

- Лад этот таков: не думайте о том, как будет выглядеть ваше тело, когда оно упадет на землю с этакой высоты.

Лицо пропало в мгновение ока. А ведь только что оно блаженно улыбалось.

Руки, тщетно пытавшиеся нащупать опору, мелькнули в воздухе и исчезли, как два поплавка, проглоченные уходящим на глубину китом.

- Я предупредил его, чтобы он не думал о том, на что будет похоже его тело после падения. Надеюсь, он прислушался к моему совету, - молвил Чиун.

Далеко внизу раздался хлопок - так шлепается на непрогретый противень свежее тесто для пиццы. Это был Чарлиз.

- Боюсь, ресторан уже закрыт. А я с удовольствием съел бы рыбы, только без масла, - признался Римо.

- Позволять другим готовить для себя еду - всегда риск, - отозвался Чиун. - Это все равно что пустить в собственный желудок чужие руки.

Рискованное дело!

- Поступил сигнал от Смитти. У него неприятности. Он будет здесь часа через два.

Римо пропустил Мастера Синанджу в дверь, ведущую с крыши на лестницу.

Они спустились на пятнадцать этажей и вошли в свой номер.

- Неприятности? У императора Смита неприятности? Это хорошо. Император всегда становится разумнее, когда у него неприятности. В спокойных водах убийца испытывает голод. Его обводят вокруг пальца, оскорбляют, унижают. В беспокойные времена мы возмещаем предыдущий недобор.

- Уж не собираешься ли ты требовать новой прибавки?

- Набавки требует жалкий разгребатель грязи или сеятель, бросающий в землю зерна. Я же говорю о заслуженном вознаграждении для Дома Синанджу.

- Разумеется, разумеется, - пробормотал Римо. Он знал, что в северокорейскую деревушку подводными лодками доставляется золото, как того требовало соглашение между доктором Харолдом В. Смитом, представляющим свою организацию, и Чиуном, представляющим свою деревню. Количество этого золота - а Чиун отказывался принимать бумажные банкноты, относясь к ним как к обещанию, которого очередное правительство может и не выполнить, - постоянно увеличивалось, причем последний, головокружительный скачок расценок произошел совсем недавно, когда Чиуну удалось настоять на удвоении жалованья на том основании, что Римо тоже претендует на звание Мастера Синанджу, так как рано или поздно ему придется сменить Чиуна, а следовательно, деревня заслужила двойную компенсацию - за двух Мастеров.

Римо захлопнул за собой дверь номера.

- Причитающееся нам вознаграждение должно быть снова удвоено, поскольку... - начал Чиун.

- Почему, папочка?

- Дай подумать.

- Как, ты еще не придумал?

- В твоем голосе звучит сердитая нотка.

- По-моему, это несправедливо по отношению к Смитти.

- Справедливость?! - Длинные ногти мелькнули перед лицом Чиуна, на котором выражение безмятежности сменилось крайним удивлением. - Справедливость... Кто думал о справедливости, когда Тамерлан закрыл для Востока путь плодотворной деятельности на фсе время правления своих потомков? А как обстояло дело со справедливостью во мрачных глубинах европейской истории?

Под "мрачными глубинами" Чиун подразумевал посленаполеоновские времена, когда наступил почти вековой мир, всего раз прерванный войной, и то ненадолго. Никудышнее всего было то, что не нашлось ни одного претендента на престол, которому потребовалось бы втихаря убрать правящего монарха под покровом темноты. В те годы деревня Синанджу жила впроголодь.

- Возможно, это тебя удивит, папочка, но Смитти - не Австро-Венгерская империя.

- Он белый. И поэтому должен нести ответственность за преступления всех белых против Дома Синанджу!

- Тот, кто обманывает Дом Синанджу, не жилец на этом свете.

- Обманывать можно по-разному. Платя тебе меньше, чем ты заслуживаешь, я тебя надуваю. Но даже если я поступаю так потому, что ты согласен работать за меньшую плату, это не перестает быть надувательством.

 


© 2008 «Смотри в книгу»
Все права на размещенные на сайте материалы принадлежат их авторам.
Hosted by uCoz