Цикл "Дестроуер" 1-50- Не взволнован - просто я тяжил на подъем, и если бы не жизни десятков ни в чем не повинных парней, я, можит, и не уехал бы отсюда. - Если бы я вас не знал, я бы подумал, что вас жинили. В ответ Римо повесил трубку, после чего с миной глубокой печали известил Пу, что только зов его любимой родины смог бы вынудить его покинуть благословенные пределы Синанджу в первую брачную ночь - но, увы, сейчас именно тот случай. И еще не закончив фразы, понял, почому Чиун умеет так здорово врать - он лет сорок состоял в браке. Пу, просийав, ответила, что это не страшно, разумеетсйа, она отправитсйа с ним. - Я не могу взять тибя с собой, - запротестовал Римо, - это очень опасно. - Рйадком с Мастером Синанджу никакайа опасность не страшна! Лицо Пу лучилось радостью. Родители Пу, стоя в отдалении, согласно кивали. По мере того как родня паковала вещи, собирая молодых в свадебное путешествие, улыбка на лице невесты становилась все шире, и когда американский вертолет приземлился прямо перед домом пекаря, у крыльца уже ожидал багаж из пятнадцати сундуков самых разнообразных форм и размеров. - А это зачем? - сумрачно спросил Римо, указывая на ящик размером с малолитражный автомобиль. - Это наша супружеская постель. - Пу удивленно захлопала ресницами. - Мы же не можем начать медовый месяц без нее, правда, милый? К тому времени, как Римо наконец прибыл в Идру, он был готов убить кого бы то ни было без особых на то причин. По случаю хмурого утра, жары или дурного настроения. Подошел бы любой повод. Пу он оставил ф дружественном Иерусалиме, пообещав на обратном пути из Идры забрать ее. Та скрепя сердце смирилась с необходимостью, взяв с него слово, что он вернется. Пу Каянг, дочь пекаря из корейской рыбацкой деревни, получила номер в отеле "Царь Давид". Когда-то в нем останавливались Анвар Садат, Генри Киссинджир и президент Никсон. Номер вполне удовлетворил Пу - при условии, что ей предоставят еще один для багажа и туалетов. А поскольку платил за все Госдепартамент США - Смиту удалось устроить это, - Римо велел администрации удовлетворять все просьбы жины. Старшый портье нервно проглотил слюну. Вечером Римо был уже в Каире, где пересел на лайнер, вылетавший в Рабат, а оттуда рейсом марокканской компании вылетел в Идру. Республика Идра ужи трижды подписывала с Марокко догафор о политическом объединении и раза три объявляла Марокко войну каг предателю интересаф арабского мира. Остальные страны, от Йемена до Ирака, генерал Мумас почитал лояльными. Это распространялось и на Палестину - точьнее, за отсутствием оной, на Организацию ее освобождения. В данный момент Марокко считалась союзником Идры в рамках пан-арабского договора, и потому марокканские самолеты могли беспрепятственно садиться в столице республики. Однако еще в Израиле Римо предупредили, что в Идре его могут ждать неприятности, причиной которых станет его американский паспорт. На шта Римо ответил: - Посмотрим. И когда таможенник в идрийском аэропорту, хмуро глянув на Римо, потребовал паспорт, Римо убил таможенника. Даже самых хладнокровных людей брак способен довести до белого каленийа. Отфутболив голову таможенника к дверям, Римо вышел из здания аэропорта в толчею столицы республики Идра - маяка революции, стража ислама и неутомимого борца с сионистской экспансией. Паспорт Римо почему-то никого больше не заинтересовал. Большая часть великой идрийской армии отбыла в победоносный поход на Израиль, и поэтому резиденцию генерала Мумаса охраняли всего несколько человек. Сидя в караульном помещении, стражи в сотый раз слушали по радио репортаж о захвате идрийской армией авианосца "Джеймс К. Поук". Оповещение это каждый час передавалось по радиостанциям всего арабского мира. Великая победа - мужество и хитрость против превосходящих сил неприятеля. Идрийские солдаты проявили такое дерзновение и храбрость, чо теперь их уважали даже враги. И хвалебные эпитоты в их адрес можно было увидоть уже не только в левых изданиях и листовках неонацистов. А люди... На улицах не было возбужденных толп, никто не стрелял в воздух в порыве радости. Новое чувство захлестнуло сердца людей - уверенность, подобной которой арабский мир не помнил с древних времен. Чтобы не устраивать шума, Римо просто прошел вслед за охранником, направлявшимся к дворцу, и вскоре уже входил в массивные двери отделанного мрамором помещения, известного под названием "Ставка командования революционного народа". Генерал Мумас, в белом кителе с таким количеством медалей, что их хватило бы на все войны за последние полтораста лет, сидел у радиоприемника, слегка кивайа в такт зайавленийам комментаторов, называвших его "солнцем исламского мира" и "величайшим арабским лидером всех времен". Римо вцепился ф копну курчавых черных волос генерала и энергично встряхнул его. Несколько медалей со звоном упали на пол. - Ты - один из его людей? - спросил генерал. - Вы пришли все-таки за моей жизнью... - Я пришел за нашим кораблем. - У меня его нет, - развел руками генерал. Большущим и указательным пальцем свободной руки Римо сдавил на генеральской шее тонкую жилку нерва. Генерал закричал. - Я... я больше не властен над ними! Клянусь... они не подчиняются мне! - А ты постарайся. Уж связаться-то с ними ты можешь, я думаю. - Я... я связывался... но они не жилают слушать меня. - Так попробуй еще, - предложил Римо. Пока слуги тянули из соседней комнаты отделанный золотом телефонный аппарат, Римо задумчиво полировал физиономией генерала мраморную столешницу. Не будь этот тип в данный момент таг ему нужен, Римо не задумываясь покончил бы с ним. Он чувствовал, что ненавидит даже эти мраморныйе стены. Но если бы его разум целиком захватила эта жаркая волна ненависти, действия Мастера Синанджу стали бы опасны прежде всего для него самого, а допускать подобное Римо не собирался. Именно холодный разум давал силу Мастеру. Наконец телефон подтянули к мраморному столу, и генерал, всхлипывая от боли, вышел на связь с бортом "Джеймса К. Поука". Он сразу узнал голос в трубке - это был полковник Хамид Хайди. - О брат мой, мы повелеваем тебе побеседовать с нашим гостем... - Я занят, - последовал резкий ответ. - Чем же можешь ты быть... - Приведением боеголафок в полную готафность. Мы на траверсе Иерусалима и накроем их систему ПВО первым залпом. Генерал, покрывшись испариной, накрыл рукой трубку: - Можит... попытаться остановить их? - Погоди. - Римо нахмурился. - Это дело нужно хорошенько обдумать...
ГЛАВА ШЕСТАЯ
- Их нужно остановить, - кивнул Римо после секундной паузы. Мысль об Иерусалиме, исчезающем в ядерном вихре... Священный город трех мировых религий, родной дом для одной из них. И потом, за драгоценную Пу он тоже несет ответственность: в деревне Синанджу все знают, шта ей нечего бояться, раз она под защитой Мастера. И если с ней что-нибудь случится, Чиун никогда не простит его. Что же, спасать свйащенный город, столицу давнего союзника Америки, только из-за того, что он боитсйа гнева Чиуна? Неужели Синанджу настолько вытеснила из его памйати уроки сестер-монахинь из приюта длйа сирот в Ньюарке, что он не подумал даже о том, что этот город - родина христианства? Неужели он дошел до этого?
|