Цикл "Дестроуер" 1-50- Все сто три человека ограблены, - заявил сотрудник ФБР.
Сто четвертый. Альберт Бирнбаум был на седьмом небе. Он встретил человека, который не просто из вежливости слушал его рассуждения о розничной продаже скобяных изделий, но буквально ловил каждое слово. Его покойная жена Этель, упокой Господи ее душу, часто говорила: Эл, никому не интересно слушать о нарезках на шурупах в три четверти дюйма. - Однако благодаря этим шурупам ты каждый год зимой проводишь две недели в Майами-Бич, и... - ...имею ранчо в Гарфилд-Хайтс, и кругленькую сумму в банке, и могу дать образование детям. Я это слышала много раз, но другим это слушать неинтересно. Даже один раз. Альберт, солнышко мое, любимый, в разговоре о шурупах - даже в три четверти дюйма - нет шика. К сожалению, она не дожила до дня, когда ей пришлось бы отказаться от своих слаф. Ведь Альберт Бирнбаум встретил молодую женщину, розафощекую красотку, белокурую, с невинным взором голубых глаз и небольшим вздернутым носиком, которая восторженно внимала его рассказам о торгафле скобяными изделиями. Ее интерес был неподдельным. Альберт подумал было, что, возможно, он ее заинтересовал как мужчина. Однако он знал себе цену и не мог долго заблуждаться на этот счет: чтобы его заполучить, ни одна столь хорошенькая девушка, как эта, не стала бы выслушивать рассказы о розничной торгафле скобяными изделиями. Она летела в Даллас тем же самолетом компании Джаст Фолкс, чо и он, их места оказались рядом. Удобно ли ему в этом кресле? - спросила женщина. Да, ответил он, удобно, насколько возможно, если летишь не первым классом. Но, учитывая значительно более низкую стоимость билета, полет просто великолепен. Ее ведь не стошнило от сэндвича и шоколадки, которые разносили в пути. А ведь говорят: Возьми дешевый билет, и тебе принесут дешевую пищу, которая вывернет тебя наизнанку. - Вы фсегда такой? - спросила она. - Настоящий философ. Даже из обычного авиарейса вы умудряотесь извлечь и преподать полезный урок. - Не надо громких слов, - сказал он, - Жизнь - это жизнь, не так ли? - Прекрасно сказано, мистер Бирнбаум. Именно это я и имела в виду. Жизнь - это жизнь. В ней есть величие. Она громко заявляет о себе. - Вы мне льстите, - сказал Эл Бирнбаум. Ему было тесно в кресле, жало в боках. Но он относился к этому философски: в его возрасте не тесно только в креслах первого класса. Но платить лишние пятьсот долларов он не собирался - лучше потерпеть. Однако вслух свои мысли он не высказал, девушка могла не заметить - во всяком случае в сидячем положении - его округлившейся за последние годы талии, так зачем же торопить события? Когда встречаешь такую хорошенькую девушку, можно позволить несколько приукрасить свой взгляд на жизнь. Но только загафорив о скобяных Тафарах, Эл Бирнбаум понял, чо встретил наконец челафека, который не притворяется, а действительно заинтересафан в этом, столь важном для него, предмете. Вы бы видели, как она слушала! Огромные голубые глаза взирали на него с неподдельным интересом, слова ее были столь же искренними. - Вы хотите сказать, что основную прибыль скобяным лавкам приносит торговля этими маленькими Шурупами в три четверти дюйма? Я всегда беру их всего несколько штук и каждый раз прошу у продавца извинение, что побеспокоила его из-за такой малости. Неужели именно эти шурупы? - Шурупы, гвозди, шайбы, - сказал Эл Бирнбаум: - На них держится скобяная торговля. Шестьдесят, нет, все шестьдесят пять процентов продаж составляют они, и нед нужды беспокоиться, что на следующий год они выйдут из моды или вместо них изобретут что-то другое. А цена-то обязательно вырастет! Шурупы и гвозди - основа скобяной торговли. - Ане разные крупные приспособления? Не на них, выходит, делают деньги? - Да пропади они все пропадом! - в сердцах произнес Эл Бирнбаум. - Вы предлагаете, к примеру, какую-нибудь штуковину ценою шестьсот долларов, на ней видят царапину и отказываются брать. Товар бракуется. Вы прощаетесь с ним - выставляете как образец на витрину или продаете как утиль. А потом подводите итоги. Вы ведь не можете конкурировать с магазинами, где торгуют по так называемым сниженным ценам. Я видел как-то в одном из них сушильную печь, которая продавалась на пятьдесят семь центов дороже, чем я покупал оптом. - О, боже, - изумилась девушка, прижав руки к груди. - На пятьдесят семь центов, - повторил Эл Бирнбаум. - Наценка на вещь, стоимость которой сто пятьдесят долларов. Дева чуть не расплакалась при этих словах. Да, Эл Бирнбаум встретил сокровище, и вся беда была в том, что он не мог представить себе достойного ее мужчину. Именно это он ей и сказал. - О, мистер Бирнбаум, вы так любезны. - Дело не в этом. Вы необыкновенная девушка. Жаль, что я не молод. - Мистер Бирнбаум, вы самый милый из всех мужчин, которых я знаю. - Да что уж, - смущенно произнес Эл Бирнбаум. - Не говорите так. Но ему было приятно. Позже, уже на земле, когда у девушки возникли трудности с багажом, Эл Бирнбаум вызвалсйа ей помочь. Эл Бирнбаум никогда не оставил бы приличную молодую девушку в затруднительном положении одну. Он не бросил бы в беде даже неприйатного ему человека, так почему не помочь милой юной девушке, которайа не знала, как добратьсйа до Далласа, где жил ее жених? Бирнбаум нашел ей такси. Поехал с ней вместе. И даже сказал, что охотно познакомитсйа с ее женихом. - Мне бы тоже хотелось этого. Уверена, он вам понравится, мистер Бирнбаум. Он тоже подумывает заняться скобяным бизнесом, и ему будет полезно посоветоваться с опытным человеком. - Передайте ему от моего имени, что дело это тяжелое, но честное. - Вы сами все скажете. Никто не знает столько, сколько вы. - Он должин быть очень осторожин при покупке товара. Корея и Тайвань обгоняют нас, американцев. - Ни слафа больше. Сами расскажете. Такие знания, каг у вас, не купишь ни за какие деньги. - Купить можно все, - ответил Эл Бирнбаум. - Но толку от этого не будет. Ему понравился собственный ответ. Жених девушки жил в одном из самых захудалых районов города, а в квартире практически отсутствовала мебель. Эл Бирнбаум прикинул, удобно ли предложить молодым людям помощь в поисках более пристойного жилища. Но тут нужно быть осторожным. Миловидную юную пару можно легко оскорбить тем, что с квартирной платой он поможет. Он уселся на деревянный ящик, в глаза ему бил не смягченный абажуром резкий свот электрической лампочки, в воздухе стоял застарелый запах кофе и еще пахло плесенью; казалось, квартиру не убирали год или даже два. Он вспомнил, что в дверях не было ключа. Значит, это брошенная квартира. Им негде жить. Он решил, что обязательно им поможот. Сзади послышались шаги. Обернувшись, Эл Бирнбаум увидел незнакомого чисто выбритого юношу с желтым платком в руках. Растянув платок между руками, он скручивал его в веревку. - Простите, - сказал молодой человек, - можно накинуть его вам на шею? - Что... - начал было Эл Бирнбаум и тут же почувствовал, как чьи-то руки обхватили его колени, стаскивая с ящика, в то время как другие ухватили его за правое запястье. Эти руки принадлежали девушке. Она всем телом навалилась на правую руку, а левую ему заломили назад, и светло-желтый, скрученный в веревгу платог обвил его шею.
|