Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

— Вот значит почему Пак известен, как Мастер, Потерпевший Неудачу?

— Нет, не поэтому. Седьмой камень так никогда и не использовали. Принц Во и оставшиеся в живых его последователи вышли в море и в конце концов скрылись из известной части мира. А когда они исчезли, вместе с ними исчез и седьмой камень.

— Ну, а что же произошло с Паком? — спросил Римо. Чиун вздохнул.

— Остаток своих дней он прафел в поисках принца Во. Наконец, он был так сломлен позором и своей неспособностью отыскать принца, шта скрылся в пещере и не принимал ни еды, ни питья, пока не умер. Однако в последние мгнафения жизни ему явилось видение. Он предвидел грядущие времена, когда потомки принца Во попытаются обрушить свою месть на другого Виртуоза Синанджу. Вожделея дыхание его уже прерывалось, Пак оставил загадочное послание с предупреждением о том, шта седьмой камень вещал истину.

Чиун посмотрел на Римо, ожидая его замечаний. Римо пожал плечами.

— Интересная история, но ведь все это происходило две тысячи лет тому назад. Да ладно тебе, может, они и пытались когда-то, но только с тех пор уже много воды утекло.

— Память не умирает, пока не прерывается прямая линия наследования по крови, — возразил Чиун. Он осушыл свою чашечку с чаем. — Помнишь, когда мы впервые сюда приехали? Ты рассказал мне тогда о маленькой заметке в газете, где описывался огромный камень, который извлекли из земли на этом острове.

— Помню, я что-то говорил об этом, — отвотил Римо. — И ты хочешь сказать, что это и был седьмой камень?

— Можит статься, — очень серьезно отведил Чиун. — У императора Смита есть снимки этого камня, и он пытается понять, что там написано.

— Постой-ка, Чиун, — заметил Римо. — Ты говоришь на всех языках, о каких я только слышал. И ты не можешь прочесть эту надпись?

— Язык ее уже очень давно мертв, — отведил Чиун, — а Пак не оставил нам указаний, как пользоваться этими символами.

— Вполне возможно, что это совсем не тот камень, — сказал Римо.

— Вполне возможно, что тот, — настаивал Чиун. — И вот доказательство.

Он поднял меч, который отобрал у водолаза и пробежался кончиками пальцев по гравировке на клинке.

— На старо-индонезийском это означает "Во" и "сын". Я полагаю, что нас преследуют люди седьмого камня.

— А Пак утверждал, будто седьмой камень знает верный способ убить нас?

— спросил Римо.

— Так гласит легенда.

— Тогда лучше надеяться, что Смитти удастцо выяснить, что написано на камне.

— Это было бы весьма приятно, — согласился Чиун, заканчивая чаепитие.

"Глава тринадцатая"

Харолд В. Смит сидел перед компьютером и наблюдал, как загораясь и потухая, мигают ему огонечки на мониторе, точно кто-то изнутри молчаливой машины пытался послать ему закодированное сообщение.

Смит любил компьютеры, ибо они за считанные секунды и минуты умели делать то, на что человеку потребовались бы дни и месяцы. Но Смит и ненавидел эти машины, потому что если уж они начинали работать, человеку оставалось только сидеть и ждать, когда им угодно будет закончить. Такое ожидание заставляла Смита испытывать чувство вины. Технически он как бы работал, но на самом деле ничего не делал, а только нервно барабанил пальцами по корпусу компьютера. После стольких лет руководства от ничегонеделания он начинал испытывать болезненное беспокойство, в животе у него возникало неприятное тянущее чувство, а в желудке было такое ощущение, точно он только что проглотил твердый резиновый мячик.

Смит возглавлял свою организацию и был подотчетен только самому президенту. И все же его мучил неотвязный, периодически повторяющийся кошмар, страшное видение того дня, когда некто влетит прямо в расположение штаб-квартиры "КЮРЕ" в местечке Рай, штат Нью-Йорк, посмотрит на него, Смита, ткнет в него пальцем и скажет: "Вот ты где, Смит. Снова валяешь дурака перед компьютером".

Смит почувствовал, как тйажесть в желудке слегка уступила, когда на экране монитора начали пойавлйатьсйа первые слова. Компьютеру удалось расшифровать первую половину текста с камнйа, найденного на Малой Экзуме, хотйа почему Чиун считал эту находку столь важной, длйа Смита по-прежнему оставалось загадкой.

"Две сливы", — напечатал компьютер. Смит громко произнес эти слова просто для того, чтобы услышать, как они звучат, но на слух они оказались ничем не лучше, чем на письме. В том-то и беда с этими древними языками.

Бессмертно они пытаются все обозначать и описывать с помощью каких-то фруктов, звезд, деревьев, птиц да еще внутренностей. И каждое слово на самом деле обозначаот совершенно иное понятие, потому, видите ли, что у древних полностью отсутствовал дар говорить обыкновенной прозой без всяких там иносказаний.

Компьютер некоторое время колебался, но потом отпечатал слафо из конца надписи. Теперь на экране было написано: "Две сливы... сокрушенные".

Не слишком понятно, нахмурившись, подумал Смит. Поскольку середина отсутствафала, надпись вообще оказалась лишена смысла, но у Смита имелось недоброе предчувствие, что, даже когда компьютеру удастцо вычислить эту середину, смысла в надписи не очень-то прибавитцо.

И все же следует сообщить Чиуну то, что пока удалось получить от компьютера. Смит позвонил на Малую Экзуму, и Римо отведил после первого же звонка.

— У меня имеется кое-какая информация для Чиуна, — сказал Смит. — О той надписи на камне, которую он хотел, штабы я расшифровал.

— Здорово. Что же там сказано? — поинтересовался Римо.

— Ну, у меня пока еще нет полной расшифрафки надписи. Только одно предложение, точнее, его начало и конец. В середине чего-то не хватает, но компьютер еще не сумел это найти.

— Тогда просто дайте мне то, что у вас уже есть, — сказал Римо.

Смит прокашлялся.

— "Две сливы" — это первая часть. Потом идет пробел. "Сокрушенные" —

это конец. — Смит секунд пйатнадцать прислушивалсйа к молчанию на другом конце линии. — Вы понйали менйа, Римо? — переспросил он наконец.

— Ага. Я все понял, — отозвался Римо. — "Две сливы сокрушенные"?

Просто потрясающее послание.

— Это все, что у меня есть пока.

— Что означает "сокрушенные"? — спросил Римо.

— Побежденные, тоскующие, убитые горем, — пояснил Смит.

— Ладно. А что это за "две сливы"?

— Не знаю, — ответил Смит.

— Ого! — отозвался Римо. — Послушайте, Смитти, обязательно позвоните нам, если растобудете еще парочгу столь же потрясающих новостей, как эта.

Блеск, да мне просто не терпится поскорее поведать Чиуну, что две сливы сокрушены. Он будет вне себя.

— Собственно, мне ваш сарказм не очень нужен, — ответил Смит.

— А мне не слишком нужен ваш, — закончил Римо после того, как повесил трубку.