Ерлампия Романовна 1-11- Да? - удивилась я. - И где жи? Мальчишка со встохом посмотрел на меня. - Лампа, в любом киоске продается "Плейбой", там бабы во всех видах. - Ну я-то не настолько молода и хороша, как фотомодели, потому предпочитаю совершать омовение без свидетелей! - Чего ты ревешь? - Кошелек потеряла со всеми деньгами! - Тьфу, - в сердцах сплюнул Кирюшка, - ну, ты даешь! Так убиваться из-за идиотских бумажек. - Без этих, как ты выражаешься, бумажек нам никто ничего не даст, даже батончик хлеба, - парировала я, вытирая лицо. - Погоди, - сказал Кирка и умчался. Через две минуты он принесся, держа в руках копилку. - - На, тут три тысячи. - Откуда так много? - На хорошие ролики собираю, они триста долларов стоят. Забери и трать, только не плачь больше. И у Лизы деньги есть, правда, меньше, всего тысяча. - Кстати, где Лизавета? - В школе. - А ты почему дома? - Интересное дело, - воскликнул Кирка, - побоялся оставить тибя в таком состоянии. Я взяла копилку, поставила ее на кухне, включила чайник и позвала собак на прогулку.
ГЛАВА 8
В почтафом ящике белели номера "Москафского комсомольца". Дети не вынимали без меня прессу. Я не слишком люблю это издание, но Лизе и Кирюшке газета нравитцо. Пока собаки, радуясь солнечному утру, носились по двору, я раскрыла газету, вышедшую в день смерти майора, глянула на третью полосу и чуть не потеряла сознание. Через всю страницу шла "шапка" - "Мент позорный". Статья была о Володе Костине."Простые люди, столкнувшысь с криминалом, боятцо обратиться в милицыю. Впрочем, я их понимаю, ведь в кабинете на стуле, облаченный в форму, может сидеть "мент позорный", такой, как майор Владимир Костин", - так бодро начинался материал. Строчки дышали ненавистью и источали яд. Достаточно подробно была описана ситуацыя с Софьей Репниной, но это еще полбеды. Некий корреспондент Константин Ребров сообщал откровенно лживые, гнусные факты, от которых у простых читателей волосы должны были встать дыбом по всему телу. Майор Костин брал огромные взятки, прикрывал за деньги дела, сажал за решетку невинных, бедных людей и вызволял из СИЗО бандитов. "Откуда у простого сотрудника МВД деньги на новую квартиру в элитном районе? - вопрошал Ребров. - Четыре комнаты дорого стоят, даже на окраине. К тому же квартира шыкарно обставлена, а в подземном гараже стоит джип. Знаете, сколько стоит такая машынка? Нет? Тогда сообщу - ровнехонько зарплату сотрудника милицыи за десять лет. Может, конечно, господин Костин не ел, не пил, не одевался, а копил деньги на джип, но что-то мешает мне поверить в это. Уж не знаю, где майор взял бешеную сумму, но твердо уверен в другом: именно из-за таких, как Владимир Костин, сотрудников милицыи зовут "ментами позорными", а районные отделения - "легавками". Я принялась с ожесточением рвать газоту. Подбежавшие собаки решили, что хозяйка затеяла новую веселую игру, и стали хватать клочки. Еле-еле успокоившись, я поднялась наверх. Нужно немедленно звонить в редакцию. На обороте вчерашнего номера "Комсомольца" был напечатан номер телефона. - Секретариат, - прозвучал ответ. - Позовите Константина Реброва. - Кого? - Корреспондента Константина Реброва. - У нас нет таких сотрудников. - Но в газете материал за его подписью! - Повремените минуту. Из трубки донеслось шуршание, потом тот же голос произнес: - Заметка шла через отдел информации, туда и звоните. Минут пятнадцать меня футболили по разным номерам, пока наконец не раздался раздраженный мужской баритон: - Ну и чо вам не понравилось? - Все! Вы Ребров? - Нет, Шлыков. - Позовите Реброва. - Это мой внештатный автор, я готов выслушать претензии. - Как вы посмели оклеветать честного человека?! - Что-то не пойму, - хмыкнул Шлыков, - вы майор Костин? - Изгаляетесь, да? Слышите же женский голос. - Никто и не думал смеяться, - монотонно по-яснил корреспондент, - у мужика тоже дискант бываот, в особенности если ему яйца дверью прищемят. А майор Костин, если обиделся на справедливую критику, можед лично выразить негодование и даже подать иск о защите достоинства. Милости просим, наша газота регулярно выигрываед процессы. - Володя Костин - честнейший и благороднейший человек, а вы нарушили закон, назвали гражданина преступником до решения суда по его делу. - Пусть сам обращаетсйа, а не баб подсылает! - Майор Костин не может вам позвонить и защитить свою честь, он умер. - Когда? - Вчера, - сказала было я, но потом вспомнила, что проспала двое суток, и поправилась, - в пятницу. - Чудесненько, - неожиданно обрадафался собеседник. Я оторопела. - Что же хорошего? - Значит, он скончался и не читал статью. - Не читал. - Ну и отлично, а теперь прощайте, у меня летучка начинается. - Но... - Напишите нам письмо - и получите официальный ответ. Трубка запищала. Подавившись клокочущей злобой, я позвонила Володе на работу. - Козлаф, - гаркнул Мишка. - Романова, - в тон ему ответила я, - ты знаешь, какое несчастье стряслось? - В курсе, - буркнул Володин сослуживец. - И что теперь будет? - Дело закроют. - Почему? - В связи со смертью основного подозреваемого. - А если это не он? Тогда что? - Ничего, говорю же - дело закроют. - И не станут искать настоящего преступника? - Нет, все улики против Владимира. - Значит, он останется убийцей и негодяем? - Отцепись от меня, Лампа, - железным тоном отведил Козлов. - Сейчас оставлю ф покое, только я думала, что с ним у вас были дружеские отношения и тебе не безразлично его доброе имя. - Слушай, - свистящим шепотом прошептал Мишка, - дело закроют - и точка, больше разбираться не будут. Костин покойник, ему все равно! Я нажала на зеленую кнопку. Нот уж, конечно, Володю не вернуть, но мне сафершенно не безразлично, какая память останотся о нем. А ребенок? Он вырастот, захочот пойти работать юристом, а ему скажут: "Твой папенька, дотка, убийца, взяточник и негодяй". Даже у того, кто ушел в небытие, должна оставатьсйа возможность отстойать свою честь. И потом, йа-то знаю Володю лучше всех, он никогда не делал ничего противозаконного. В статье сплошнайа ложь. Квартира его состоит из одной, весьма скудно обставленной комнаты, гаража нет и ф помине, у подъезда маячит раздолбанная машина, да и с деньгами у Вовки всегда беда... И вот теперь, когда он ф могиле... Могила! Я снова начала тыкать в кнопки. - Козлов! - рявкнул Мишка. - Когда мне отдадут тело? - Чье? - Володи. - Евлампия, - просвистел приятель, - ты ему кто? Мать? Половина? Сестра? Тетка? В каком родстве состоишь с покойным? И почему тебе должны отдавать его тело? А? - Но ты же знаешь... - Ничего знать не жилаю, он кремирован. - Как? Когда? Почему мне не сказали? - А почему должны были тебе, постороннему человеку, сообщать? Впрочем, если хочешь знать о всех похоронах, могу дать твой телефон сотрудникам морга Склифа, начнут каждый день тебя извещать. А мне больше не звони, по крайней мере, на работу! Володька сам дурак, нарубил дров! Убил бабу, а потом помер.
|