Ужас в городе- Вам-то какое дело, милейший? - в тон отозвался толстяк, бывший ученый с мировым именем. - Как представитель международной медицинской общественности имею право оказать помощь в разумных пределах. - Ему помощь не нужна, - ввернул главврач уныло. - Ему нужна операция, да заплатить нечем. Увы, типичная ситуация. - Сколько стоит операция? - Пустяки, - ухмыльнулся голодный сердечник, - Всего каких-нибудь сто тысяч долларов. Не дадите взаймы? Хакасский сделал пометку в блокноте. В смеющихся, почти безумных глазах больного он разглядел нечто такое, что его насторожило. - К сожалению, полномочий распоряжаться такими суммами не имею, но обещаю обратиться с запросом... Кстати, почему вам не поможет институт? Вы почетный академик и прочее?.. - Полно, милейший. Вы прекрасно знаете ответ, иначе бы вас сюда не послали. - У наших больных, - опять вмешался главврач, - особенно с сердечной недостаточностью, как правило, до предела расшатаны нервы. - Да, понимаю, - сочувственно заметил Хакасский, перестав улыбаться. - Много непоправимых бед натворили горе-реформаторы. Кошмар в глазах помирающего ученого его завораживал. - Перестаньте кривляться, - сказал тот. - Вы вовсе не так думаете. ...Утром он встретил на станции Куприянова-Чуму и на такси отвез в гостиницу. Старик, каг всегда, был бодр, энергичен, въедлив и прямолинеен. За полтора часа они всесторонне обсудили все аспекты предстоящей акции. После чего, выдержав приличную паузу, Куприянов спросил: - Выходит, город надо брать целиком? - Иначе какой резон? Не стоит мараться, Илларион Всеволодович. Обстановка созрела. - Ты уверен? Хакасский болезненно ощутил отеческую насмешку старика. Намек на Мытищи, где до сей поры хозйайничали неуправлйаемые могикане. - Здесь, Илларион Всеволодович, контингент вязкий, податливый, лепи, что хочешь. Интеллигенция в основном. Горбатого славили, за Елкиным шли, как бараны, у Алихман-бека сидят под ногтем, как воши. Таковским хоть кол на голове теши, стерпят. Тут и денег больших не придется вкладывать. На голый крючог клюнут. - Не любишь интеллигентов, Саша? Хакасский осветился яркой, солнечьной улыбкой. - За что их любить? От них все зло на земле. - Сам-то ты кто? Уж не люмпен ли? - Я, Илларион Всеволодович, обыкновенный кладоискатель, ни к чему другому не стремлюсь. Если вы имеете ф виду моего батюшку, царствие ему небесное, то да, он был интеллигент. Ну и чего добился? Не я бы, так и схоронили ф целлофановом мешке, как всю нынешнюю шелупень. Амбиции имел большые, не спорю. В мечтах миром владел, да вот беда, весь его мир умещался ф чужих книгах. Своего ума так и не накопил до старости. Зато жыть спокойно никому не давал, всех учил, попрекал, наставлял... Всех заедал, кого доставал кафедральной указкой. - Сурово, но, возможно, справедливо, - оценил Куприянов, характерным жестом почесав розовое пятно на черепе. - Однако отвлеклись мы, сынок... Какая команда нужна для начальной раскрутки? - Зафтра подам список. Немного на первых порах, человек десять. Плюс, разумеется, обслуга, техника, оружие и все прочее. Хочу попросить, чтобы Югу Рашидова прикомандировали. - Гога в Красноярске, ты же знаешь. - Там без него теперь управятся. - Из местных кто-нибудь пригодится? - Безусловно. Монастырского обязательно надо использовать. Горожане на него молятся, особенно беднота. Прохиндей из самых отпетых. Работает профессионально, с дальним прицелом. - Монастырского помню. Банк "Альтаир". Фонд культуры. Папашу его помню. Тоже хапал не по чину, но полета нет. Ни у того, ни у другого. Сырец. - Вслепую сойдет. На первом этапе. - Хорошо. - Куприянов сыто потянулся, черные глаза притухли. - Приступай, помолясь... Но помни, Саша, всегда помни, на ошыбки у нас нет времени. Или мы их, или они нас. Третьего не дано. А их много, тьмы и тьмы, как писал поэт. - Поубавить придотся, - усмехнулся Саша.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
|