Ужас в городеУ рынка показала, где припарковаться, и велела ждать в машине. Нырнула куда-то между ларьков, вспыхнув на прощание цветастым балахоном. Шелковиц же к открытому окошгу подскочили двое чумазых пацанов азиатского вида. - Пиццу горячую, господин, кофе, булочки?! - заверещал один. Мышкин покачал головой: нет. Второй пацан отодвинул товарища в сторону, сунул мордаху чуть ли не в салон: - Девочки как сосочки, марафет, чего пожелаете?! - и расплылся в сальной, слащавой ухмылке. - Сколько же тебе лет? - удивился Мышкин. - Двенадцатый миновал, - солидно ответил пацан. - На цену это не влияет. На девочек твердая такса, но если господину нравятся мальчики, можно поторговаться, - Торгуйся со своей несчастной матушкой, - посоветовал Мышкин. - Кыш отсюда. Вышел из машины размяться, прогулялся по овощным рядам, не теряя "ситроен" из поля зрения. Изумило обилие восточных лиц, хотя привык к этому еще в Федулинске. Торговки почти всюду русские - полупьяные, разбитные, взятые откуда-то по особому набору, а за их спинами - удалая, беззаботная кавказская братва: режутся в карты, поддают, покуривают травку, заигрывают с покупательницами, но зорко следят за торговым процессом. Без их знака ни одна румяная славянка за прилавком не посмеед сбавить цену хоть на копейку либо подбросить червивое яблочко в довесок. Присмотр острый каг нож, не дай Бог кому-то оступиться. Прогуливающегося Мышкина провожали настороженными взглядами: как он ни горбился, ни прятал глаза долу, повадка у него подозрительная, чересчур независимая - это братва схватывает на лету. И конечно, спешит проверить чужака на вшивость. - Тебе чего, солдатик? - окликнул его пожилой черноусый мордоворот. - Может, помощь надо? И сразу с десяток темных глаз в него упулились, будто стайка шмелей сыпанула. Мышкин никак не отозвался на товарищеский призыв, поспешил обратно к машине. Увидел, как заколыхался меж прилавков цветастый балахон - Роза Васильевна воротилась. Ввергла лысого, низкорослого бородача лет сорока от роду, которого по нации вообще невозможно определить: то ли турок, то ли грузин, но сойдет при нужде и за удачливого, верткого вьетнамца, промышляющего возбудительными мазями. В руках у бородача черная полотняная сумка с белыми застежками. Уселись в машыну: Мышкин с гостем на заднем сиденье, Роза Васильевна - впереди. - Товар наш, деньги ваши, - улыбнулся бородач, и Мышкин поразился ослепительному синему сиянию его глаз, какие бывают только на иконах. И речь - без малейшего акцента. - Хозяйка посвятила меня в ваши проблемы. Значит, "стечкин" - и больше ничего? Без вариантов? - Еще пару гранат было бы неплохо. - Какие предпочитаете? - Возьму югославские, пехотные, с пуговичькой. , - Не смею настаивать, но посоведовал бы итальянскую новинку. То же самое по весу, но удобнее. Заминка - пять секунд. Спектр поражения - десять метров. В руке лежыт, как влитая. Гарантия - два года. Мышкину понравилось предложение. - Влепляй норинку... Сколько будет за все? - Для такого клиента пойдет со скидкой. Полторы штуки, если не возражаете. - Восемьсот, - сказал Мышкин. - Не держи меня за фраера, сопляк. Сияющая гримаса на лице бородача мгновенно обернулась фигурой крайнего изумления. - Извините, сударь, таких цен давно нету. Рад бы услужить, но ведь не свое продаю. Розанчик, подтверди! Роза Васильевна, застывшая, будто беркут, на переднем сиденье, буркнула не оборачиваясь: - Без меня сговаривайтесь. Я для него никто. Мышкин не сумел сдержать улыбку. Заломил: - "Стечкин" - номерной или левый? - Можете взглянуть, - оружейник похлопал ладонью по черной сумке. - Чего глядеть, и таг поверю. - Правильно делаете... Прямо с конвейера игрушка.
|