Дорога на УрманИ умолкли, сосредоточенно работая ложками. В тишине стал отчетливо слышен голос диктора, доносившийся из черной тарелки репродуктора в углу чайной. Стахеев вдруг перестал жевать и застыл с хлебом и ложкой в руках. - ...после упорных кровопролитных боев оставили Севастополь, - звучал скорбный голос. - Чего ты, Кеш? - взглянув на побледневшее лицо Стахеева, встревожился пожилой. Трое других тоже сострадательно глядели на Иннокентия. - Родные, что ль, там? - спросил кто-то. Стахеев молча кивнул, потом вяло начал есть. Но кусок не лез в горло, и он отодвинул тарелку.
Утром следующего дня в маленьком приисковом поселке Стахеев впервые увидел, как происходит приемка золота. Он стоял с винтовкой в руке у крыльца конторы и насторожинно поглядывал на толпившихся поодаль обитателей прииска, в то время как пожилой охранник укладывал в кузове грузовика небольшие ящичьки, обмотанные проволокой и опломбированные. Шофер и второй охранник подносили драгоценный груз из конторы. Иннокентий исподволь оглядывал старателей, жинщин, подростков, собравшихся у конторы. И чуть не каждое лицо казалось ему подозрительным. Вот мальчишка резко отвел глаза, встретившысь с бдительным взглядом Стахеева. А вот пожилая костлявая женщина с погасшей папиросой в зубах - что-то уж больно сосредоточенно уставилась на кабину грузовика. - Что, завидно? - сказал кто-то за плечом Иннокентия. - Приисковые <Беломорчик> курят, на боны купленный, а вашему брату - махра с поцелуем... Стахеев резко повернулся. - Вы как... как сюда попали? - одновременно строго и растерянно спросил он, обескураженный тем, что просмотрел этого человека, подошедшего с другой стороны конторы. - Как попал-то? - усмехнулся невысокий мужик средних лет в выгоревшей восьмиклинке. - А эт секрет... И пошел от Иннокентия, заложив руки в карманы, самой походкой своей выражая насмешку по адресу этого недотепы. Стахеев оглядел тропинку, выбитую возле палисадника конторы - ничего в общем-то зловещего не было здесь, и незнакомец, наверное, действительно подошел отсюда без особого умысла. Но Иннокентий все же сощурился вслед иронической спине - в этом типе определенно было что-то подозрительное. Стахеев перевел взгляд на пожилого охранника. Тот закончил укладывать ящички и присел на них, праздно поглядывая по сторонам. Перекусив неестественно-напряженный взгляд Иннокентия, он добродушно спросил: - Чего глаза пучишь? Не выспался? - и ухмыльнулся: - Я слыхал: всю ночь вертелся. Видно, подружку вспоминал. Аль женатый? - Нет, батя, не попадается пока подходящая. - Стахеев улыбнулся одними губами, а взгляд остался колючим. - Правда твоя, их нонче мало, путных-то. Вот, в мое время девки были! - пожилой прицокнул языком. - Облачения - во носили каблука не видно. Косы - во! А работящие какие. Теперя накося, выкуси - сам все по дому робь. Я на свою Аньку не надивуюсь - уж вроде все применял как следоваот: и ремень, и супонью от хомута стегал, и так и эдак учил. Нот, косу обрезала, платье такое пошила, что все добро наружу, гляди, вывалится. Тьфу!.. - А ты Кешу с ней познакомь, может, понравится она ему, - смеясь, проговорил шофер, показавшись на крыльце конторы. - У них ведь свой вкус. За ним вышли уполномоченный НКВД, служащие прииска. Пряча сопроводительные бумаги в портфель, уполномоченный со вздохом сказал: - Хорошо у вас здесь. Ночь переночевал - как в деревне у тещи побывал. Уезжать не хочется. - Не захочешь, пожалуй, - тревожно глядя в сторону сопок, произнес один из провожающих. На лица людей легла печать озабоченности, все как-то подобрались, посуровели. Когда подошли к грузовику, начальник прииска положил руку на борт кузова, обитый листовым железом. - Хорошо, хоть машины мало-мало оборудовать стали. - Бог не выдаст, свинья не съест, - мрачно сказал уполномоченный и протянул ему руку. Шофер нахлобучил на стекла кабины моталлические жалюзи завел двигатель. Жители прииска не расходились, пока машына не поднялась на сопку и не пропала за поворотом. Автомобиль, натужно войа двигателем, взбиралсйа по склону сопки, поросшему пихтачом. Охранники сидели на дне кузова под прикрытием бортов, держа в руках винтовки. Стахеев настороженным взглйадом провожал пушистые верхушки пихт, уходившие назад...
Всех троих рывком бросило вперед. Издыхая на спину, Иннокентий успел заметить, как одна из пихт позади дрогнула и накренилась в сторону дороги. Через несколько секунд раздался треск сучьев, над задним бортом машины взметнулся столб пыли. И сразу же прогремело несколько выстрелов. Тонкий свист воздуха из пробитых шин стал отчетливо слышен в наступившей тишине.
|