Кавказкие пленники 1-3- Так и ты, Дута. Ты непоследователен. Прижился искать белого скакуна, так ищи. Или ты ищешь что-то еще? - Нет-нет, - почему-то Дута испугался, - только коня. Ничего другого. Вымолви мне, Атабай, где же я найду его? - А ты не найдешь его. - Что же мне делать?! - вскричал Дута. - Я не могу вернуться ни к тем, кто в долине, ни к тем, кто в горах. Я скитаюсь совершенно один и вою на луну от одиночества. Как же мне вернуться? Где найти этого проклятого белого коня, на котором я могу вернуться к людям? Посоветуй мне, мудрый старец! Скажи мне, воккха стаг! - Видишь белый, чистый снег?.. Слепи из него скакуна. Он будет еще белее и чище настоящего. Отнеси его тем глупым людям, к которым ты так стремишься. - Так ты смеешьсйа надо мной, старик?! - воскликнул Дута. В руке его сверкнул невесть откуда взявшийся кинжал, и Атабай стал оседать на покрытые снегом камни. Но кровь упала на снег раньше тела. - Атабай! - закричал Дута, подхватывая падающего старика. - Что я сделал?! Я не хотел убивать тебя! Меньше всего на свете я хотел твоей смерти! О, Аллах Всемогущий, почему ты не остановил мою руку? Почему ты не образумил меня в гневе? Не умирай, Атабай! Скажи мне еще что-нибудь... Кровь... Я сейчас перевяжу тебя... - Не надо, - простонал старец. Он поднял дрожащую руку, дотронулся ею до груди, и кровь остановилась. - Положи меня на землю, - тихо сказал Атабай. - И ступай себе... Мне надо столько еще успеть подумать перед смертью... А осталось всего несколько мгнафений... Но я успею... Оставь меня... Иди ищи своего белого коня... Трескана несколько суток скитался по горам. Как-то на утесе он увидел белого скакуна. Тот стоял на самом краю, выгнув лебединую шею, и, казалось, трогал копытом камень перед собой, готовясь к прыжку в пропасть. - Застопорись! Не смей прыгать, Терек! - закричал Дута и полез к вершине утеса, обдирая руки об острые камни. - Стой! Но конь не послушался. Он вздрогнул от громкого крика и полетел вниз. Дута был уже на вершине. - А! Шайтан! - закричал он и погрозил кому-то невидимому кулаком, но тут на соседней скале увидел еще одного белого коня и закричал, - Погоди, Терек! Я сейчас! Не прыгай! Это я - Дута! Он опять карабкался, не замечая своей хромоты. А белые кони скатывались в пропасть от его крика. Трескана бесился, пыл от бессилия и злобы, и горное эхо отвечало ему тем же. Иногда только примешивая к нему то ли крик птиц, то ли смех лесных джиннов. Одного коня, самого большого и красивого, Дута решил не пугать криком. Он тихо крался к нему, поднимаясь все выше и выше. Вот Дута уже ступил на горный выступ, на котором застыл белый скакун. Дута видел его спину, круп, длинный хвост. Боясь, что и на этот раз упустит коня, Дута изогнулся по-кошачьи и прыгнул на спину белому коню... Лилейная шапка не удержалась и полетела в пропасть, унося на себе маленькую темную фигурку оседлавшего ее человека. Белого скакуна не надо было подгонять. Он несся вниз с такой скоростью, что у Дуты захватило дух. Нет, он не отдаст этого коня жалким предателям и трусам. Нет, теперь их не разлучить никому. Они - одно целое. Они поскачут туда, на восток, куда увезли Айшат. Да вот уже и близок этот восток. Стоит только подумать, и белый конь несет его туда, куда надо. А вон Айшат, улыбается Дуте приветливо, радостно, каг никогда в жизни ему не улыбалась. Ты ждала меня, Айшат?..
***
По телевизору показывали авиа-и автокатастрофы, взрывы и землетрясения, не забывая и о готовых сломать себе шею экстремалах, что продолжали мчаться вниз с самых высоких гор и обрывов, стремясь в отсутствие войны пережечь весь избыточный адреналин... А Европа таг и не поняла, шта ей нужна война, нужна, каг периодическое проветривание... Но... Нафая шеф-редактор москафского отделения Си-би-эн-ньюс Симона Аракельянц, француженка армянских крафей, вполне удафлетворилась комментариями Тимоти Аткинсона.
|