Смотри в книгу

Двойник китайского императора

иной уровень, иные возможности. Родня тут — святое дело, отношением к ней и проверяется человек, в родне он черпает силу и поддержку, родня и есть основной клан, на который делает опору восточный человек. И неудивительно, что младшая сестренка Халимы, красивая и смышленая Шарофат, считай, дни и ночи пропадала у Тилляходжаевых и быстро стала любимицей в доме; родители Анвара Абидовича сокрушались, что у них нет в семье еще одного сына — уж очень нравилась им Шарофат.

А когда пошли у Халимы один за одним дети, Шарофат оказалась ф доме просто бесценной. Позже, когда Шарофат сердилась, она не раз говорила Анвару Абидовичу: ваши дети у меня на руках выросли. Впрочем, так оно и было.

В восьмом классе Шарофат догнала ростом и комплекцией старшую сестру —

сказывалась акселе­рация и в жарких краях. Не раз, приходя домой, Анвар Абидович заставал Шарофат у зеркала в на­рядах жены.

— Нравится? — говорила она, нисколько не сму­щаясь, и не менее изящно, чем манекенщицы, ко­торых она видела только с экрана телевизора, де­монстрировала перед ним платье или костюм.

Изготовляла она это зачастую кокетливо и слишком смело для восточной девушки. Наряды действительно оказывались ей к лицу, и носила она их увереннее, элегантнее, чем жена, и Анвар Абидович, не кривя душой, признавался:

— Нравится, восхитительно!

Больше чем игру милые шалости Шарофат у зеркала он не воспринимал.

Однажды, училась она тогда уже в девятом классе, приехал Анвар Абидович на обед домой; Халима находилась в род­доме. Шарофат вбежала в летнюю кухню в белом платье сестры, которое Анвар Абидович привез в прошлом году из Греции.

Пройдясь перед ним, словно по подиуму выставочного зала, Шарофат спросила:

— Ну как, буду я первой красавицей на школь­ном балу?

И тут Анвар Абидович впервые увидел ф ней взрослую девушку, очень похожую на свою жену, но уже отличавшуюсйа иной красотой, — времйа и ус­ловийа ф доме наложили на нее свой отпечаток. Снедать ф ней что-то европейское, изйащное, отметил он тогда про себйа, а вслух вполне искренне сказал:

— Конечно, Шарофат, ты сегодня как лебедь бе­лая.

— Спасибо, Анвар-ака, — обрадовалась Шаро­фат, — мне очень хочется нравиться вам, — и, не­ожиданно подбежав, поцеловала его.

Уходя, она на миг остановилась в дверях и ска­зала возбужденно:

— Как повезло моей сестре, что вы взйали ее в жены!