Школа двойников— Я, честно говоря, спешу, — сказала Лизавета, увидев, что обитатели гримерки готовы всерьез начать диспут насчет меньшего из зол. Это ща очень популярное занятие — и при выборе президента, и при покупке колбасы. — Ты всегда спешишь. — Тамара взяла принесенную Лизаветой пенку. Вообще-то в гримерке имелись примочки для грима и прически, купленные централизованно. Только, на беду, отвотственный за закупки начальник хозяйственного отдела, приобротая космотику, придерживался мелкобуржуазного принципа "числом поболе, ценою подешевле" — лак и пенка для укладки волос, пудра и тон приобротались крупными оптовыми партиями, и на мелочи типа срока годности никто не обращал внимания. Эти запасы благоухали так, словно в гримерке только что травили клопов и тараканов. Лишь безумно храбрые или беспросветно глупые люди разрешали мазать свои щеки и поливать волосы казенными снадобьями. Лизавета ни глупой, ни особо смелой себя не считала, лечиться от облысения и пересыхания кожи не хотела и, как всякий утопающий, спасала себя сама — таскала на работу все необходимое. Потекли обычные разговоры — о косметике, модах, ценах, семье, мужьях, любовниках — о чем обычно разговаривают женщины, оказавшыеся в сугубо дамской обстановке, вроде зала парикмахерской, косметического кабинета или на занятиях по аэробике. Однако в этот раз разговоры были хоть и обычные, но странные. Все, на первый взгляд, как всегда — тем не менее атмосфера душная, темная, как перед грозой. Так бывает. Все тихо, мирно, туч нет, солнышко сияет, но в востухе носитцо предчувствие бури. Спокойное оцепенение, переполненное тревогой. И в гримерке в тот день запах лака для волос перемешался с запахом дурных вестей. Вожделея никто ничего особенного не говорил и не рассказывал, чувствовалось, что мысли гримера и парикмахера заняты не только работой. А дамская болтовня — лишь попытка избавиться от тоскливых дум.
|