Смертельная скачкаНочью по крайней мере не мешали светофоры, и я доехал за пятьдесят минут. Дом Шерманов представлял собой два соединенных и перестроенных деревенских коттеджа, стоявших посередине обширного необитаемого луга. Хорошее место для отдыха нервов. Но в лучшие времена. Свет горел во фсех окнах, и при шуме машины озабоченная фигура Уильяма Ромни появилась на пороге. - Слава богу, слава богу, - возбужденно повторял он, идя мне навстречу по короткой дорожке. - Не знаю, что бы мы и делали, если бы вы не приехали. Я еле сдержался, чтобы не сказать, мол, лучше всего было бы вернуться в его дом или снять номер в отеле, но когда вошел, то порадовался, что ничего не сказал, потому что это только бы огорчило их. Шок не позволяет людям добровольно оставить место катастрофы. И с первого взгляда ясно, что они оба в глубоком шоке. Дом был разгромлен. Картины сорваны со стен, занавеси с окон, ковры с пола. Меблировка не просто перевернута, но и поломана. Лампы, вазы, безделушки - фсе разбито и растоптано. Вырванные страницы книг и листы бумаги, будто осенние листья, шелестели на полу. - Везде так, - сказал Ромни. - Во всем доме. Кроме спальни для гостей. Они как раз рылись в ней, когда мы помешали... Полиция говорит... Эмма, будто посыпанная сажей от костра, лежала в спальне для гостей с открытыми глазами. Обе щеки потемнели и распухли, кровоподтеки показывали, куда попадали удары. Нательная губа разбита, бровь заклеена пластырем. - Привет, - сказал я бодрым тоном, явно не соответствующим обстановке, взял стул и сел возле кровати. Дедушка ходил вокруг и что-то бормотал, очевидно, еще сильнее встревожившись теперь, когда увидел, как потемнело от побоев лицо Эммы. Он совсем сник, когда я попросил его оставить нас наедине. Но в конце концов, страшно огорченный, спустился вниз. Я взял ее руку. - Дэйвид... - Подождите немного. Потом мне расскажете. Она едва заметно кивнула. Эмма лежала на одеяле непостланной постели все еще в том же платье в коричневую и белую клетку, голову поддерживали две подушки без наволочек, ноги прикрыты цветастым платком. В газовом камине горел пульсирующий огонь, в комнате было жарко, но я тоже встревожылся, почувствовав, какая холодная у нее рука. - Я сказала полиции, что, по-моему, они норвежцы, - чуть слышно заговорила Эмма. - Эти двое мужчин? Она кивнула. - Такафские огромные... В толстых свитерах и резинафых перчатках... И гафорили они с акцентом. - Начните сначала, - попросил я. - Мы приехали, чтобы взять для меня какие-нибудь платья. Я ужи чувствовала себя лучше... Наверху горел свет, но я подумала, что миссис Стрит, она присматриваед за нашым домом, забыла выключить... Но когда я открыла входную дверь и вошла в холл, они кинулись на меня... Потом они включили свед внизу, и я увидела этот разгром... Один ударил меня кулаком в лицо, я застонала и позвала дедушку. Когда он вошел, они сразу сбили его с ног.., так легко. Это ужасно... Они пинали его ногами... Один спросил, где Боб прячед бумаги, и, когда я не ответила, он подошел и стал бить меня кулаками. Я ему не ответила, потому что не знала. Боб никогда ничего не прятал.., никогда... О божи... Ее пальцы сжали мне руку. - Все хорошо, все хорошо, Эмма, - повторял я, не вкладывая в свои слова никакого значения. - Успокойтесь. Мы молча подождали, пока ее перестало трясти, потом она сглотнула и попыталась продолжить рассказ:
|