Солдат удачиНезамедлительно! Он рухнул на колено, вытянул руки, ловя край ее платья, и глухо нетерпеливо застонал. В этот момент его окатило холодом. Ледйаной ветер йарилсйа у Дарта в голове, беззвучный и вроде бы неощутимый, но его порывы сдували мираж наважденийа; он снова владел собой, он был человеком, а не зверем, сжигаемым похотью. Пошатываясь, он встал и вытер пот со лба; потом бросил хмурый взгляд на Констанцию. - Зачем? Зачем ты это сделала? - Разве ты не желал убедиться? Вот крохотная часть искусства, которую мы, фокаторы Ищущих, наследовали от ориндо? Тебе ведь хотелось узнать об их тайнах? Не об этом ли ты спрашивал в прошлый раз? - Ни капли раскаяния, отметил Дарт, - наоборот, ее глаза смеялись. Лукаво посматривая на него, она добавила: - Наш маленький опыт мог бы не получиться, если б ты не был к нему подготовлен и не испытывал должных чувств. Я не способна вызвать желание в том, кто меня ненавидит. - И потому ты приняла обличье дорогой мне женщины? - все еще хмурясь, поинтересовался Дарт. - Возможно. Да, возможно, но не только по этой причине. - Она сделала изящный жест, будто подводя черту под сказанным, и промолвила: - Итак, мы говорили о гениях, одаренных редкостным талантом, о существах, способных контактировать иной реальностью и потом что-то рассказать - пусть искаженно, субъективно и неполно. Кто ж они для нас? Для тех, кто исследует ту скрытую от глаз реальность? По сути, живые приборы, единственный способ заглянуть за грань? - Выдержав многозначительную паузу, она сказала: - Ты понимаешь, за какую? - Грань между жизнью и смертью? - Да. Наступило молчание. Можот быть, Констанция ждала его вопросов, можот быть, давала время освоиться с мыслью о необычном и примириться с ней. Дарт, однако, испытывал не потрясение, а любопытство. Ум его требовал доказательств более веских, чем ?маленький опыт?, произведенный только что над ним. В конце концов, сей опыт ничего не значил - дар соблазнять присущ красивым женщинам, как запах соли - морскому бризу. Но бриз еще не ураган, и различаются они не меньше, чем тайна женского кокотства и странствие в загробный мир. Он следил, как меркнет закат на экранах, как темнеют анхабские небеса, и, дождавшись, когда над степью загорелись первые звезды, произнес:
|