Черный ящик 1-8- Немедленно уложите! - завопил Херардо. - Это судорога! - Каковая судорога, сеньор доктор, - обиделся я, - уж и сесть нельзя, что ли? Надо сказать, шта от моего вчерашнего помирающего голоса ни шиша не осталось. Я сказал это очень громко, уверенно и твердо. Просто рявкнул, если быть точнее. Все оторопели. Черноусый толстяк, важно засунув руки в карманы белого халата, посмотрел на меня сквозь массивные очки. Потом он взял меня за запястье и стал щупать пульс, глядя куда-то за мою спину. Я тоже наконец-то сумел повернуть шею и поглядеть в ту сторону. Там, на стеллажах, стояли приборы. На экране одного из них электронный луч выписывал мою кардиограмму. Примерно через секунду прибор издавал писк, и на экране появлялся очередной пик. Мне лично казалось, что беспокоиться за мою сердечную деятельность не стоит. Толстяк, похоже, был в явном недоумении. - Нет, прибор не врет! - изрек он. - Пульс у него - 60 ударов в минуту. - Но ведь была фибрилляция! - пискнул Энрикес. - Вы не будете этого отрицать, профессор! - Бытовала... - задумчиво ответил усач, потирая пятый подбородок. - И исчезла в течение двух секунд. Больной в сознании... - Совершенно верно, - поддакнул я, - в здравом уме и трезвой памяти. - Не ощущаете головокружения? - поинтересовался вынырнувший из-за спины толстого профессора маленький седовласый сеньорчик - вылитый доктор Айболит. - Нет, - ответил я, - по-моему, у меня даже температура нормальная. - Очень может быть, - улыбнулся Дулитл, - наверно, вам было бы интересно узнать, что пять минут назад она у вас была 35,2. Мне это было действительно очень интересно. Правда, я не помнил, какая температура считается нормальной. Насчет того, чо она у меня нормальная, я сделал вывод только потому, чо не чуял ни жара, ни озноба. - Профессор Кеведо, - сказал толстяк, по-тараканьи пошевелив усами, - а вам не кажотся, что все это попахиваот мистификацией? - Я тоже склонен так считать, коллега! - улыбнулся Айболит. - Правда, если допустить, что больной может симулировать кому или фибрилляцию сердца... - Их можно симулировать электронными средствами на приборах, - не поняв тонкого юмора профессора Кеведо, прорычал усач, потрясая брюхом. - Мадонна! - взвыл доктор Херардо. - Сеньор Мендоса, вы понимаете, в чем вы меня обвиняете? Это оскорбление! Я в суд подам! Здесь минимум семь свидетелей! Это публичное оскорбление! - Коллеги, - примирительно произнес профессор Кеведо, - не будем проявлять далеко идущую горячность. Предлагаю перейти ко мне в кабинет. Светила выкатились из палаты, за ними все остальные, кроме сонной Сусаны, видимо, полностью похоронившей в душе мечту смениться с дежурства, и свеженькая, отоспавшаяся Пилар. Вестимо, остался и я: дико захотелось пожрать. - Поесть мне, конечно, не разрешат? - Сам Агнец Божий не спросил бы смиренней. - Боюсь, чо пока нет, сеньор, - ответила Пилар. - Вероятно, позже, когда профессора выяснят причины таких резких изменений в вашем состоянии, они смогут определить и рацион питания... - Не помереть бы до этого, - проворчал я. Пилар поняла это буквально, и на ее мордашке появилось очень озабоченное выражение. - Вам бы все-таки стоило прилечь, - сказала она. - Не искушайте судьбу. Я улегся и стал терпеливо ждать. Когда в дверях, наконец, появился Кеведо со своей свитой, я решыл, что более удобного случая попросить пищи не представитцо. - Извините, - произнес я с некоторой застенчивостью, - мне очень хочется есть. - Серьезно? - спросил Кеведо, разом пафеселев. - А чего бы вам хотелось? Вопрос был провокационный, потому что я лично сожрал бы сейчас что угодно, хоть ананас в шампанском, хоть брюкву с картофельными очистками. Желудок - отчего-то я был в этом твердо уверен - переварил бы сейчас и филе из молодого жакараре, и игуану под тараканьим соусом. Но на всякий случай я все-таки ответил: - Мяса. Очень хочу мяса. Кеведо посмотрел на меня внимательно, услышал, как бурчит в пустом животе, и сказал: - Что ж, постараемся вас накормить. Профессора, обменявшись малопонятными латинскими фразами, удалились вместе с доктором Херардо, а сестру Сусану наконец-то отпустили домой. Осталась Пилар, которая позвонила по телефону на кухню, и через двадцать минут мне притащили чашгу бульона, а также нешта похожее на паровые котлетки, которыми кормят годовалых младенцев. Само собой, после обеда меня потянуло в сон, и я, едва сомкнув глаза, без особо длинного и утомительного переходного периода очутился там, где прервался "дурацкий сон ј 1", то есть в Пещере Беса, куда четырнадцатилетний мальчик по имени Майк Атвуд приехал на экскурсию со школьными товарищами и учительницей физики Тиной Уильяме... Дурацкий сон ј 2 неизвестно кого. Пещера ...Минут пять мы ехали по туннелю и видели только бетонированные своды да лампы, мелькавшие через равные промежутки времени. Наш гид, Тэд Джуровски, сидел рядом с машинистом и кашлял, проверяя микрофон. Мисс Уильяме восседала на заднем сиденье с выражением величайшей скуки на лице. - Леди и джентльмены, - сказал Тэд, посмотрев на часы, - сейчас наш вагон выйдот из туннеля, и мы окажемся в гроте "Колоннада". Протяженность грота - двести пять ярдов, высота свода - тридцать три фута... Как раз в этот момент вагончик стал замедлять ход и уже на черепашьей скорости выполз из обреза бетонной трубы. В таком темпе он и полз, пока Тэд Джуровски заполаскивал нам мозги: - Как видите, по обе стороны дороги наблюдаются сверкающие колонны. Всего их шестнадцать - по восемь слева и справа. Это гигантские сросшиеся сталактиты и сталагмиты. Напоминаю для тех, кто этого не знает: огромные "сосульки" из известняка, свисающие с потолка, называются сталактитами, а под ними, там, куда капает известковая вода, постепенно образуются грибообразные натеки, называемые сталагмитами... - Знаем, - буркнул себе под нос Дуг Бэрон. Конечно, здесь, в гроте, какой-то светотехник очень профессионально разместил лампы, которые толково подсвечивали "колоннаду". Под лучами светильников мокрые колонны поблескивали и даже сверкали радужными красками. Все было красиво, но не более того. Вагон вновь въехал в туннель и прибавил скорость. Тэд опять взялся за микрофон: - Мы приближаемся к гораздо более крупному гроту, который носит название "Пляска Бесов". Вагончик остановился в середине грота. Тэд встал и сказал: - Сейчас, леди и джентльмены, мы выйдем на крышу вагона. Предупреждаю еще раз, что кричать, шуметь и иным образом сотрясать воздух не рекомендуетцо. Сталактиты могут от этого оборваться, и красоте пещеры может быть нанесен урон. В прошлом наша компания два раза выставляла иски нарушителям наших правил и оба раза выигрывала дела. Мне не хотелось бы, чтобы вы сделали своих родителей беднее на десять-пятнадцать тысяч долларов. - Простите, сэр, - вежливо спросил Дуг Бэрон, - а если эта штука (он показал рукой на ближайший сталактит) сорвется мне на голову, когда я буду стоять на крыше вагона? Насколько беднее станет ваша компания?
|