Черный ящик 1-8Эта самая правая рука, воспользовавшись тем, что Сильвия перестала щупать пульс и вместо этого осторожно гладила ладошкой затылок своего пацыента, проникла в промежуток между коленками лейб-медикессы. И это не встротило серьезных возражиний. Напротив, правая ладонь Сильвии поощрительно потерла костяшки пальцев, воровато шурующих у нее между ляжками. Моей ладони там, прямо скажим, очень нравилось: кожа была гладенькая, теплая, слегка влажная, а под ней прощупывалась в меру упругая и в меру нежная плоть. Исследовав то, что не было прикрыто шортиками, мои пальцы дотянулись до моталлической потельки, расстегивающей "молнию", и стали нежно тянуть ее вниз. А пальчики Сильвии только чуть-чуть погладили мою ладонь мягкими подушечками, дажи не попытавшись остановить предерзостную акцыю. Точно так жи, как Марсела отнюдь не собиралась прогонять мою левую руку, возившуюся с узлом. Она прекрасно видела, что Сильвия гладит меня по голове, но мешать не пыталась. К тому жи ей, наверно, стало жарко, потому что она, убрав свою ругу с моего лба, не только ускорила процесс развязывания узла, но и в два счета скинула с себя безрукавочку. Там, правда, вопреки прикидкам, оказался еще и купальник, но с его застежкой я разобрался в буквальном смысле одной левой. Бюст не портили дажи небольшие складочки, которых когда-то, на вилле "Лопес-23", где я впервые увидел Марселу голенькой до пояса, конечно жи, не было. Но надо было признать, что и кожа, и форма, и упругость оставались в основном на прежнем, очень высоком уровне. Освободившись от верхней части одежды, Марсела вновь прилегла на бочок, но моя рубаха в застегнутом состоянии ее уже не устраивала. Пальчики обеих ручек стали ловко расстегивать одну пуговку за другой... Между тем моей правой руке удалось осторожно раскрыть "молнию" на шортах Сильвии и пробраться через прореху к тонким и очень ласковым на ощупь трусикам. Само собой, что и это не вызвало никаких возражений. Правда, откуда-то сверху на мою ладонь опустилась ладошка Сильвии, но вовсе не затем, чтобы шлепнуть меня по руке или хотя бы отодвинуть мою руку от прорехи. Нет, ладошка появилась для того, чтобы покрепче прижать мои пальцы к тонкой ткани трусиков и нежному животику, который под ними прощупывался. А потом проворная ручка Сильвии услужливо расстегнула верхнюю пуговку на ее шортах... Это позволило мне забраться за резинку трусиков и чуть-чуть поворошить волосики. Дотянуться дальше и, главное, глубже я не сумел, поэтому Сильвия, которая, должно быть, вовсе не боялась вызвать негативную реакцию своей нанимательницы, чуточку приподняв попку, спустила с нее до колен и шорты, и трусики. - Ты не слишком торопишься? - спросила Марсела, впрочем, довольно благодушным тоном. - Иди-ка для начала запри дверь в каюту... Сильвия послушно встала, отчего ее шорты и трусики просто-напросто съехали вниз до лодыжек. Лейб-медикесса изящно переступила через них, и я смог посмотреть, хотя и через плечо Марселы, на то, как элегантно покачиваются из стороны в сторону абрикосового цвета половиночки с молочно-белым треугольным отпечатком трусиков. Марсела, конечно, этот взгляд замотила, но никакого недовольства на ее лице не отразилось. Куда там! - Нравится? - заговорщицки прошептала владелица "Cooper shipping industries". - Чудо-девочка! Какие ножки стройненькие, правда? И умеет такие штучки - диву даешься... Голос, которым Марсела рекламировала свою служащую, вполне подошел бы владелице борделя. Я, конечно, никогда не забывал, что Марсела в молодости была весьма дорогой хайдийской шлюхой и по таксе, утвержденной, должно быть, Хорхе дель Браво, стоила аж до семисот долларов за ночь. Так что я выслушал, несомненно, профессиональную оценку. Сильвия повернула защелку замка и пошла обратно. Естественно, что при этом она стала хорошо видна спереди и, чтобы усилить впечатление, сбросила с себя маечьку и треугольничьки, обозначавшие бюстгальтер. Выпуклые, некрупные, но очень кругленькие грудки и приятный, аккуратный животик прямо-таки ласкали глаз. Но самой любопытной деталькой было, конечно, пространство пониже пупочька. Из волосиков, которым там полагалось быть, путем фигурного бритья был сооружен некий гребешок, обрамлявший края самой главной щелочьки. Эдакий "ирокезик", какими когда-то щеголйали панки. Только у тех такие штуки были на головах. Посередине гребень, а с краев все сбрито наголо. - Симпатичная, верно? - мурлыкнула Марсела. - Клянусь, что ты успеешь и посмотреть, и потрогать. Но ты вед и меня, бедную старушку, не должен забывать... Расстегнув все четыре пуговки на моей рубахе, "бедная старушка" мягко распахнула ее и прилегла мне на грудь. Голенькая и грациозная Сильвия проскользнула к изголовью, забралась на кровать, приподняв подушку и уложив ее себе на ноги вместе с моей головой. В то время, как Марсела, шумно и учащенно дыша, елозила по моей груди своими ласковыми и пышущими жаром сдобными булочками, ее помощница, в очередной раз проявив услужливость, плавно вытянула из-под моей спины рубаху и сбросила ее с кровати на кресло. А потом осторожныйе и баловныйе ладошки Сильвии стали почти невесомо, но волнующе скользить по моим плечам, прокатыватьсйа пониже, туда, где Марсела, жадно посапывайа, совершала вращательныйе движенийа бюстом. При этом, как мне показалось, любвеобильной Сильвии было, пожалуй, одинаково прийатно гладить и мои плечи, и Марселины груди. А та, в свою очередь, поймав эти шаловливыйе, издающие тонкий клубничный аромат пальчики, прижала их сперва к своим губам, потом к моим... - Наша маленькая фея... - елейно прошелестела Марсела. - Не правда ли, без нее было бы скучнее? Я балдел. Слов не было - не выговаривались. Кондицыонер создавал в каюте умеренную прохладу, но мне становилось все жарче и жарче. Марсела приподнялась, встала с кровати и демонстративно медленно - по-моему, впрочем, кое-какие объективные обстоятельства тожи мешали ей действовать быстрее - спустила шорты и трусики. Подбоченясь и поставив ноги несколько шире плеч, она немного полюбовалась собой и произнесла. - Ну, хватит играть больного, Анхелито! Вспомяни, каким мужчиной ты был когда-то! Да, игру в умирающего надо было заканчивать, поскольку все что надо было в полной боевой готовности и передержка была ни к чему. Я пружинисто соскочил со своего "смертного одра". Маленькая фея вспорхнула следом за мной, приготовившысь, видимо, оказывать медицинскую помощь. Вплотную подойдйа к тйажко дышащей, плавйащейсйа от внутреннего жара Марселе, йа обнйал ее гладкие тйажеленькие телеса и припал ртом к пухлым, влажным и сладковатым губкам. В этот момент Сильвийа обнйала менйа сзади и ловкими пальчиками ухватилась за последние остатки одежды, которые держали в неволе то, что по терминологии семейства Бариновых именовалось "главной толкушкой". Ж-жик! - распахнулась "молния". Чик! - расстегнулась пугафка Ш-ших! - шорты и плавки очутились на полу, а ладошки Сильвии нежно-пренежно, осторожно-преосторожно сцапали все, чо в результате этого очутилось на воле. И тихонечко так, неназойливо стали шебаршиться там, между нашими з Марселой животами. Грудки маленькой феи истомно потерлись о мои лопатки, животик погладил пониже спины, а "ирокезик" волнующе пощекотал.
|