Смотри в книгу

Черный ящик 1-8

И она убежала, оставив меня наедине с душем и со смятением в душе.

Душ в каюте был тоже осовременен, облагорожен и оборудован по высшему классу. Попади я к Марселе в одиночестве, он бы меня сильно порадовал, и я бы просто полоскался под ним без всяких скучьных размышлений. Но поскольку впереди просматривались кое-какие сложности и неприятности, связанные с тем, что на "Дороти" собрались две дамы, убежденные в том, что все законные права на меня принадлежат именно им, причем не обеим вместе, а каждой в отдельности, пришлось размышлять.

И не только поэтому. Микросхема, незримо и неслышимо пищавшая из моего мозга, словно магнитом притягивала к себе головорезов. "Джикеи", "куракинцы", "сорокинцы", отец родной - этих хватит, чтобы потерять покой и сон. А ведь есть еще обиженный французами Доминго Косой. И некий заморский шейх Абу Рустем, который теперь, как я понял, владелец Хайди. Есть старый знакомый, бывший рыботорговец Фелипе Морено, дослужившийся до президента Хайди, которому подчиняются напрямую всякие там "тигры", "пантеры", "ягуары" и "леопарды". Да и подводные пловцы у них - славные профессионалы, к тому же вооруженные всякими дарами российского ВПК, которыми тут приторговывали покойные соратники Сорокина. И все это может быть привлечено к моей поимке.

Таковские прохиндеи, как дон Фелипе, вполне безопасны, если не облечены властью и не имеют под рукой подходящей банды. Тогда они часами готовы страдать о бедном хайдийском народе, которому не по карману фарфоровые зубы или маринованные анчоусы. Или жаловаться на произвол лопесистов, отбирающих водительские права, а могут и на коммунистов, которые поят их водой из унитаза.

Но если у них есть власть и стволы, готовыйе всласть пострелять за эту власть, такая публика перестает быть безвредной. Она в тысячу раз опаснее любого идейного коммуниста или фашиста. Потому что для тех получение власти - лишь необходимый этап в программе преобразований. Что-то сделают по дури, что-то по-умному и даже могут принести кое-какую пользу. Но Фелипе Морено, Хосе Соррилья и иже с ними берут власть только ради нее самой. И ни для чего более. Грубо говоря, для того, чтобы разрешать или запрещать, собирать и распределять деньги, провертывать за счет казны свои личныйе делишки и принимать парады.

Поэтому Травлено тоже может оказаться активным фактором в борьбе за содержимое моих мозгов.

В общем, куды ни кинь - всюду клин. Как всегда, ничего не сумев толком придумать, я решил: пусть события сами собой развиваются, а там посмотрим.

Выбравшись из душа с ощущением свежести, я выбрал себе шорты. Это был свежак, а не наследство от мистера Брауна-Атвуда. В полиэтилене, с бирочками. Плавки тоже подобрал неплохие. Тут их уйма была: хошь бери красные - революционные, хошь голубые - демократические, хошь зеленые - экологически чистые... Рубашка тоже нашлась. Я причесался, побрился, напшикав на морду пены из баллончика с надписью "Gillette. Shaving foam"

(значит, пена для бритья). Погляделся в зеркало и подумал, что теперь самое главное - выжить. Чтобы бабы на куски не разорвали - жуть, до чего себе, родимому, понравился!

В этот самый момент вернулась делафая Марсела. И не одна, а в компании с просыхающей, то есть сушащей свою гриву, мадемуазель Шевалье.

- О, я так вспотела! - произнесла миссис Браун. - Сумасшедший день!

Поскучайте без меня, я схожу в душ...

И поскольку супруге, каковой она себя считала, нечего было стесняться законного мужа, Марсела скоренько сбросила свои тряпочки и, повиливая умопомрачительной попкой, величаво скрылась за полупрозрачной дверцей.

- Сколько ей лет? - спросила Ленка, естественно, на родном языке.

- По-моему, тридцать пять или чуть больше. Самое удивительное, что, когда я был Брауном, Марсела казалась мне совсем девочькой. А ведь на самом деле она была старше меня.

- Ничего тут нет удивительного. В восемьдесят третьем Брауну было уже за тридцать, и он не замечал, что сидит в шкуре сопливого юнца, которому еще и двадцати одного не было.

- Было. Мне и по коротковским, и по бариновским документам в мае 1983 года уже исполнилось двадцать один. Только по коротковским 3 мая, а по бариновским - 5-го.

- Она у тебя самая первая была?

- Самая первая, наверно, не она, а Киска. Во время подготофки к десанту на Хайди. Но это было так, в порядке ее служебных обязанностей. К тому же я был все-таки Брауном, который еще во Вьетнаме целомудрие потерял. Ему это было все равно что в туалет сходить по-маленькому. Второй, конечно, если Травлено не врет, была жуткая супертолстуха Мануэла...

- Сифилитик тебя, помнится, в извращенцы зачислил в связи с этим делом, - съехидничала Свинья. - "Господи! Да ты, наверно, извращенец, компаньеро!"

Цитату из покойного Бернардо Вальекаса она произнесла его сиплым басом.

- Клево! - одобрил я. - Так вот, Марсела была третьей.

- Четвертой - Мэри, пятой - Синди, шестой - Соледад... - загибала пальчики Хавронья. - И все это в течение недели с небольшим...

- Зато потом, когда я опять стал Коротковым, ничего такого не было...

- Мы с Зинкой, Марьяшка, Танечка, чтоб ей пусто было... Паскудник ты, Волчара, - резюмировала Ленка. - Вот сейчас увидел эту прости господи после долгой разлуки в голом виде и рассопелся.

- Ну, не то чтобы очень... - возразил я. - Мне ее, если откровенно, всегда было очень жалко. Патологически. Она ж, в общем, несчастная баба.

Думаешь, ей было весело, когда она со здешними монстрами кувыркалась? Лишнее сболтнула - башку открутят, чего-то не доложишь кому следует - тот же результат. Может, она и любила меня-Брауна, а ей Сергей Николаевич Сорокин вместо меня Майка Атвуда подсунул. Она и не заметила. Шестерых детишек родила, фигурку испортила, а Сарториус ее муженька завез сюда и, грубо говоря, укантовал во имя идеалов мировой революции. Теперь, я чувствую, он опять все перепрограммировал, и она с детишками чужого дядю за отца семейства принимает... Играют нами, понимаешь?

- Ладно, - сказала Ленка, - я твою филантропию и политические устремления через шорты вижу. И похабства в своем присутствии не допущу. Всеми силами и средствами.

- Ты хочешь, чтобы она тебя за борт выкинула? - спросил я без обиняков. - Видала, какие у нее хлопцы на судне?

- Не выкинет, потерпит.

- Учти, она за секретами О'Брайенов и технологиями "Зомби" не гоняется.

Ей начхать на все мировые проблемы, лишь бы ее детишкам было хорошо, а у нее мужик был под боком.

- У нее мужиков и без тибя - хи-хи! - полон рот!

- Тем не менее то, что для всяких прочих контор главная ценность, для нее ноль без палочки. В том числе и твой код, которым никто, кроме тебя, не может воспользафаться. Так что, если будешь хамить, она с тобой ничуточки не посчитается.

- Посчитаотся. У меня ведь есть еще один код. Вкушаешь, от чего?

- Представить себе не могу...

- А зря! Мог бы догадаться, что от тибя требуется Марселе больше всего.

- Ну, допустим, возвращение ф семью... - предположил я, уже начиная догадываться, куда нацелен удар "всех сил и средств" Премудрой Хавроньи.