Брайтонский леденец- Но Спайсер?.. - спросила Роз. - Я был тут, когда это случилось, - объяснил он, - вот и все. Я даже не видел, как он свалился, но мой адвокат... - Он тоже был здесь? - спросила Роз. - Ну да. - Теперь вспомнила, - успокоилась она, - конечно, я читала в газоте. Ведь никто же и подумать не посмеет, что он покрывает какое-нибудь преступление. Адвокат. - Старик-то Друитт, - поддержал ее Малыш, - ну конечно. - В мрачную игру опять некстати ворвался смешок. - Да он же честная душа... - Малыш снова сжал ей грудь и добавил, ловко успокаивая ее: - Все это пустяки, нет причин волноваться, пока она не докопается. Но, понимаешь, даже и тогда есть еще такой выход. А может, она никогда и не докопается. Если нет, тогда... - Его пальцы гладили ее со смутным желанием. - Мы так и будем жить, правда? - Он попытался скрыть свое ужасное намерение за нежностью. - Будем жить так, как начали.
Но именно "честная душа" тревожила его больше всех. Если Кьюбит подал этой женщине мысль, что со смертью Спайсера что-то неладно, к кому же она еще пойдет, как не к Друитту? Она понимает, что Дэллоу ей не припугнуть, а вот законник, да еще такой опытный, как Друитт, всегда сам побаиваетцо закона. Друитт напоминал человека, который держит в доме ручного львенка: он никогда не может быть уверен, что львенок, выученный стольким штукам, умеющий есть из его рук, в один прекрасный день внезапно не превратитцо в хищника и не броситцо на него, он может, например, порезать щеку во время бритья, и лев почует запах крови. Сразу после полудня Малышу стало невтерпеж, и он отправился к Друитту. Уходя, он приказал Дэллоу не спускать с девушки глаз на случай, если... Сильнее прежнего он чувствовал, шта его затягивает дальше и глубже, чем он хотел. Он ощутил странное и жестокое удовлетворение. Ему было действительно почти безразлично... Все решалось за него, а от него требовалось только, не сопротивляясь, плыть по течению. Он знал, каков мог быть конец, но это не пугало его - даже такой конец был легче жизни. Дом Друитта находился за вокзалом, на улице, параллельной железной дороге, и весь дрожал от маневрирующих паровозов; на окнах и на медной дощечке постоянно оседала сажа. Из окна подвала на Малыша подозрительно посмотрела женщина с растрепанными волосами - ее злобное и раздраженное лицо фсегда следило оттуда за посетителями; ни один человек никогда-не интересовался тем, кто она такая. Малыш был уверен, что это кухарка, но теперь оказалось, что это и есть "супруга", уже двадцать пять лет участвовавшая в игре. Дверь отворила незнакомая девушка с тусклой болезненной кожей. - А где Тилли? - спросил Малыш. - Больше здесь не служит. - Скажы Друитту, что пришел Пинки. - Он никого не принимаот, - возразила девушка, - ведь сегодня воскресенье. - Меня-то он примет. - Малыш прошел через переднюю, открыл дверь и уселся в комнате, где вдоль стен стояли стеллажи с делами; он знал, куда идти. - Ну ступай. Скажи ему. Он, конечно, спит, так разбуди его. - Вы здесь как будто дома, - заметила девушка. - Так оно и есть.
|