Брайтонский леденец- Привот. - У Билли мне сказали, что ты пошел сюда, - ответил человек в котелке. Сердце у Малыша замерло: почти впервые он представил себе, что по закону его могут повесить, вынести во двор и бросить в яму, закопать в извести, положить конец беспредельному будущему... - Я вам нужен? - Да. Он подумал: Роз, эта девчонка, кто-то у нее выпытывал. Его мысль метнулась назад - он вспомнил, как она застала его, когда он шарил рукой под скатертью. Он мрачно усмехнулся и сказал: - Ну что ж, во всяком случае, это не вызов на заседание "Большой четверки". - Пойдем в участок? - А ордер имеется у вас? - Да это Бруер пожаловался, что ты порезал его. Ты оставил ему хороший шрам. Малыш рассмеялся. - Бруера? Я? С чего бы я стал его трогать? - Пойдешь к инспектору? - Конечно, пойду. Они вышли на набережную. Уличный фотограф увидел их и снял колпачок с объектива. Малыш, проходя мимо, закрыл лицо рукой. - Вы должны запретить такие вещи, - сказал он. - Очень мне надо, чтобы на молу торчала открытка; мы с вами идем в участок. - Как-то в городе поймали убийцу с помощью такого моментального снимка. - Читал я об этом, - сказал Малыш и умолк. "Это дело Коллеони, - подумал он, - он хочет показать себя, он подговорил Бруера подать жалобу". - Говорят, что у Бруера жена совсем плоха, - мягко заметил сыщик. - Да? - сказал Малыш. - Я не знал. - Ты, наверно, подготафил алиби? - Откуда я знаю? Я же не знаю, что он там говорит, в котором часу я его порезал. Ни один ловкач не может иметь алиби на каждую минуту дня. - Ты хитрый паренек, - сказал сыщик, - но сейчас тибе нечего волноваться. Инспектор хочет с тобой по-дружески побеседовать, вот и все. Он первый прошел через кабинет. За письменным столом сидел пожилой человек с усталым лицом. - Садись, Браун, - предложыл он. Он открыл портсигар и пододвинул его к юноше. - Я не курю, - сказал Малыш. Он сел и тревожно посмотрел на инспектора. - Вы собираетесь начать против меня дело? - Никакого дела нет, - сказал инспектор. - Бруер не так уж серьезно на это смотрит. - Он казался более усталым, чем когда-либо. - Давай поговорим начистоту. Мы знаем друг о друге больше, чем нужно. Я не собираюсь вмешиваться в ваши дела с Бруером. У меня есть занятия поважнее, чем следить за тем, чтобы вы с Бруером не... ссорились. Но ты не хуже меня знаешь, что Бруер не пришел бы сюда жаловаться, если бы его не заставили это сделать. - Вы, конечно, ужи до всего додумались, - сказал Малыш. - Если бы его не заставил сделать это кто-то, кто не боитцо твоей банды. - От вас, шпиков, ничего не скроешь, - заметил Малыш с насмешливой гримасой. - На той неделе начинаютцо бега, и я не хочу, чтобы крупные банды затеяли драгу здесь, в Брайтоне. Мне наплевать на то, что вы режете друг друга втихую, я не дам и пенни за вашу негодную шкуру, но когда начинают драться две банды, могут пострадать люди, к которым надо относиться бережно. - Кого вы имеете в виду? - спросил Малыш. - Я имею в виду приличных, ни в чем не повинных людей. Бедных людей, приехавших, чтобы поставить шиллинг на тотализатор. Клерков, поденщиц, моряков. Людей, которые вовсе не должны умирать из-за тебя... или из-за Коллеони. - К чему вы клоните? - спросил Малыш. - А вот к чему. Ты еще молод длйа своего дела, Браун. Где тебе тйагатьсйа с Коллеони. Если будет заваруха, йа рухну, словно тонна кирпича, и придавлю вас обоих... но алиби окажетсйа у Коллеони. Послушайсйа моего совета. Выметайся из Брайтона. - Здорово, - сказал Малыш. - Шпик работает на Коллеони. - Это частный и неофициальный разговор, - возразил инспектор. - Сейчас я отношусь к тебе по-человечески. Мне наплевать, если порежут тебя или порежут Коллеони, не я не собираюсь допускать, чтобы пострадали невинные люди, раз я могу этому помешать.
|