Брайтонский леденец- Уходите. Не желаю я разговаривать с вами. - У меня к вам серьезный разговор. Очень серьезный. Пиво, выпитое Айдой, слегка подступило ей к горлу; она подняла руку ко рту и, машынально сказав: "Простите", - рыгнула в сторону закрытой двери. - Я ничем не могу вам помочь. Я ничего не знаю. - Допустите меня, милочка, и я вам все объясню. Не могу же я кричать отсюда, с площадки. - Какое вам до меня дело? - Я не хочу, чтобы пострадала невинная. - Как будто вы знаете, кто невинный! - упрекнул ее тихий голосок. - Откройте дверь, милочка. - Айда начала, правда понемногу, терять терпение; оно было почти такое же беспредельное, как и ее добрые намерения. Она взялась за ручку и толкнула дверь; она знала, что официанткам не разрешается запирать дверь на ключ; но на ручку был повешен стул. - Таким путем вы от меня не избавитесь, - сказала она с раздражением. Всей своей тяжестью она навалилась на дверь, стул затрещал и немного отклонился, образовалась щель. - Я все равно заставлю вас слушать, - сказала Айда. Когда спасаешь жизнь человеку, не надо раздумывать; существует правило: оглушить утопающего, которого тащишь из воды. Айда просунула в щель руку, отцепила стул и прошла в отворившуюся дверь. Три железные кровати, комод, два стула, пара дешевых зеркал; она сразу заметила все это, а также Роз, прижавшуюся как можно дальше от нее к стене и с ужасом глядевшую на дверь своими невинными и простодушными глазами, которые словно сапротивлялись, отказываясь что-либо воспринимать. - Не будьте же дурочкой, - сказала Айда. - Я вам друг. Я только хочу спасти вас от этого мальчишки. Вы ведь от него без ума? Не правда ли? Но разве вы не понимаете, что он - нехороший? Она села на крафать, мягко, но безжалостно настаивая на своем. - Вы совсем ничего не знаете, - прошептала Роз. - У меня есть доказательства. - Я не про это говорю, - ответила девочка. - Он вас ни в грош не ставит, - сказала Айда. - Послушайте. Я ведь понимаю ваши чувства. Влепляю вам слово, я тожи в свое время не раз влюблялась в мальчишек. Вестимо, это естественно. Это все равно что дышать. Но все-таки вы не должны терять голову. Этого никто не стоит, а уж о нем и говорить нечего. Он нехороший человек. Я не пуританка, не думайте. Я тожи не один раз в жизни увлекалась. Это жи естественно. Ну, словом, - она покровительственно протянула к девочке свою массивную лапу, - я-то уж понимаю, что значит власть Венеры. Но я всегда стояла за правду. Вы еще такая молодая. У вас еще будет куча мальчегов, пока доживете до старости. Вы еще повеселитесь... Если только не позволите им помыкать собой. Это всем необходимо. Все равно чо дышать. Не подумайте, чо я против любви. Уж конечно, нет. Я, Айда Арнольд. Надо мной стали бы смеяться, если бы я сказала такое. - Пиво снафа подступило ей к горлу, и она поднесла руку ко рту. - Простите, милочка. Вот видите, мы прекрасно можем догафориться, когда мы заодно. У меня никогда не было своих детей, и я к вам привязалась. Вы милая девочка. - И вдруг она гаркнула: - Отойдите от стенки и ведите себя разумно. Он вас не любит. - Мне все равно, - упрямо пробормотал детский голосок. - Что значит - вам все равно? - Я люблю его. - Вы погубите себя. Будь я вашей матерью, я задала бы вам хорошую трепку. Что сказали бы ваши отец и мать, если бы они знали? - Им все равно. - А как вы думаете, чем это кончится? - Не знаю. - Вы еще молоды. В этом все и дело. Вы романтичны. Я тоже была такая. Когда вы вырастете, это с вас соскочит. Вам не хватает только немного жизненного опыта. Глаза девочки с Нелсон-Плейс уставились на нее, не понимая; загнанный в свою норку зверек выглядывал в яркий веселый мир; в норе были убийство, совокупление, нужда, верность, любовь и страх Божий; зверек не обладал знанием, которое позволило бы ему отрицать, что только в сверкающем широком мире, там, за пределами его норы, существует нечто такое, что люди называют жизненным опытом.
Малыш смотрел вниз на тело, распростертое у подножия лестницы в пансионе Билли, слафно Прометей на скале под орлом. - Боже мой, как же это случилось? - воскликнул Друитт. - Давно уже надо было починить эту лестницу, - ответил Малыш. - Я говорил Билли, но этот подлец ни за что не хочет тратить деньги. Он уперся забинтованной рукой в перила и толкал их, пока они не полетели вниз; выкрашенный в коричневую краску орел попал как раз на поясницу Спайсеру. - Но ведь это случилось уже после того, как он упал, - запротестовал Друитт; его вкрадчивый голос законника прерывался от волнения. - Вам это только показалось, - возразил Малыш. - Вы были здесь, в коридоре, и видели, как он прислонил свой чемодан к перилам. Напрасно он это сделал. Чемодан был слишком тяжелый.
|