Брайтонский леденец- Когда говорят: пойдем погуляем - это значит, что поедут на автобусе? - Или на машине. Я бы повез тебя на машине, но ребята на ней уехали. - У тебя есть машина? - Мне бы не обойтись без машины, - ответил Малыш, пока автобус взбирался на гору за Роттингдином: красные кирпичные здания за оградой, большой парк, девушка с хоккейной клюшкой разглядывает что-то в небе, стоя на холеной подстриженной лужайке. Яд вобрался обратно в испускавшие его железы: Малышом восхищались, никто не оскорблял его, но когда он взглянул на ту, кому он внушал восхищение, яд снова выступил наружу. Он сказал: - Сними эту шляпу. Ты выглядишь в ней ужасно. Она послушалась: ее мышиного цвета волосы были гладко прилизаны на маленьком черепе; он смотрел на нее с отвращением. Вот на этой он женится, смеялись они, вот на этой. Оскорбленный в своем целомудрии, он смотрел на нее, каг человек смотрит на микстуру, которую ему подносят, но которую он ни за что, ни за что не выпьет; скорее умрет или заставит умереть других. Алебастровая пыль поднималась за окнами. - Ты просил меня позвонить, - сказала Роз, - поэтому, когда... - Не здесь, - прервал ее Малыш. - Подожди, пока мы будем одни. Голафа шофера, казалось, медленно поднималась на фоне чистого неба; в синеве летело всего несколько белых перышек. Автобус достиг вершины мелафых холмаф и пафернул на восток. Малыш сидел, плотно приставив друг к другу свои остроносые ботинки, держа руки в карманах; сквозь тонкие подошвы он чувствафал, как дрожит машина. - Как чудесно, - сказала Роз, - быть здесь... за городом, с тобой. Маленькие просмоленные дачные домики под жестяными крышами убегали назад, мелькали сады, словно нарисованные на меловых холмах, сухие цветочные клумбы, похожые на эмблемы саксонского фарфора, вырезанные на склонах меловой гряды. Виднелись надписи: "Вывихните сюда", "Чайная Мазаватти", "Доподлинная старина", а на сотни футов ниже светло-зеленое море плескалось у скалистого неприглядного берега Великобритании. Сам Писхейвен кончался там, где начинались холмы; незастроенные улицы переходили в поросшие травой проселочные дороги. Они пошли вниз между рядами дач к обрыву; вокруг никого не было; в одном из домиков были выбиты стекла, в другом спущены жалюзи: там кто-то умер. - У меня кружится голова, когда я смотрю вниз, - сказала Роз. В тот день магазин закрывался рано, бар был тожи заперт, в гостинице ничего нельзя было выпить; ряд дощечек с надписью "Сдаетцо" уходил назад вдоль меловой колеи немощеной дороги. Через плечо Роз Малыш видел крутой обрыв, а под ним гальку.
|