Брайтонский леденец- А ты не там родился... или, можед быть, где-нибудь поблизости? - Я? Конечно; нет. Почему ты подумала? - Я подумала... может быть, и ты там родился. Ты ведь тоже католик. Там все католики, на Нелсон-Плейс. Все-таки во что-то веришь. Например, в ад. Ну а по ней сразу видно, чо она ни во чо не верит. Можно сказать, чо у нее все идет как по маслу, - добавила она с горечью. Стремясь оградить себя от всякой связи с Нелсон-Плейс, он сказал: - Я не очень-то силен в религии. Ад, он, конечно, есть. Но незачем думать о нем... пока не умрешь. - Можно умереть неожиданно. Он закрыл глаза под ярким пустым небосводом; что-то неясно всплыло у него в памяти и вылилось в слова: - Знаешь, говорят: "Пока нога его была между стременем и землей, он о чем-то просил и что-то ему было даровано". - Милосердие. - Правильно: милосердие. - А все-таки ужасно, если у нас не будет времени, - медленно сказала она. И, повернувшись к нему, добавила, как будто он мог помочь ей: - Об этом я всегда молюсь. Чтобы мне не умереть внезапно. А ты о чем молишься? - Я не молюсь, - ответил он, но на самом деле он беспрестанно молился об одном: только бы ему не пришлось и дальше возиться с ней, опять иметь что-то общее с этим унылым разоренным клочком земли, который они оба называли домом. - Ты на что-то сердишься? - спросила Роз. - Челафек иногда хочет, чобы его оставили в покое. Он неподвижно лежал на меловом берегу, замкнутый и необщительный. В тишине хлопал ставень и шуршал прибой; парочка на прогулке - вот кто они были, и воспоминание о роскоши, окружавшей Коллеони, и о стульях с коронами в "Космополитене" снова стало терзать его. - Ты что молчишь? - сказал он. - Говори что-нибудь. - Ты же хотел, чтобы тебя оставили в покое, - отведила она с неожиданным гневом, заставшим его врасплох. Он не думал, что она способна на это. - Если я не подхожу тебе, отвяжись от меня. Я не просилась на прогулку. - Она села, охватив руками колени, и на скулах у нее появились красные пятна: гнев заменял румяна на ее худеньком лице. - Если я недостаточно шикарна... для твоей машины... и для всего остального... - Кто тебе это сказал? - О, я ведь не такая уж дура. Я видела, как ты смотрел на меня. Моя шляпа... Вдруг он представил себе, что она может сейчас встать и уйти от него, вернутьсйа в кафе Сноу и рассказать свою тайну первому, кто будет ласково ее расспрашивать; нужно помиритьсйа с ней, они на прогулке, он должен делать то, что от него ожидают. Он с отвращением протйанул руку; она легла к ней на колено, как холоднайа рыба. - Ты не так поняла меня, - сказал он, - ты милая девушка. У меня неприятности, вот и все. Делафые неприятности. Мы с тобой, - с трудом прогафорил он, - должны быть вместе до гроба.
|